Он открыл глаза с булавочными зрачками и сел:

– Мне приснилось, что Элена меня предала…

– Это был не сон, господин, – отозвался Лама.

По измазанному запекшейся кровью лицу барона расползлась безумная гримаса не то улыбка.

– …Мне приснилось, что ее предательство меня не сломило. И я поднял из мертвых глиняных воинов, и повел их с Востока на Запад вместе с отцом…

– Так и будет, мой господин. Но перед этим вам следует отдохнуть.

Барон фон Юнгер блаженно закрыл глаза и повалился на шелковые подушки. Лама вынул из кармана холщовый мешочек и швырнул Новаку:

– Твоя плата. Чистое золото.

– Мне не надо золота, – Новак не шевельнулся, и мешочек, звякнув, брякнулся на пол к его ногам.

Лама вопросительно изогнул бровь.

– Я прошу вас… эликсир… – доктор дрожащим пальцем указал на флакончик в руке Ламы. – Мне нужен ваш эликсир!..

– А ты наглец, доктор, – Лама окинул его равнодушным, но пристальным, как у сытого хищника, взглядом. – Я люблю наглых. Будем считать, ты и впрямь заслужил пару капель.

Лама присел над распахнутым докторским саквояжем, деловито там покопался, извлек пустой пузырек, открыл его зубами, капнул из хрустального флакончика две рубиновых капли, вынул крышечку из зубов…

– Мне надо больше… надо еще… я вас прошу… умоляю… – Новак грохнулся на колени.

– Не люблю пресмыкающихся, – Лама закрыл пузырек и сунул его в докторский саквояж, а хрустальный флакончик – себе в карман. – Ты получишь больше, если снова окажешься мне полезен.

– Что нужно?

– Мне нужен мастер Чжао. Но это не в твоих силах. Проваливай.

Глава 4

Глава 4

Полковник Аристов сидел на камне в солнечном свете, снопом свисавшем из круглой дыры в своде грота. Наверх, наружу, против солнечного потока в дыру тянулась проволочная антенна. Армейская рация «Север-бис» не издавала ничего, кроме патефонного шипения и треска, но Аристов упорно вращал верньер настройки.