Светлый фон

– Ты с ума сошла?! – я кидаюсь к ней. – Тут опасно! Уходи отсюда сейчас же!

– Я под защитой, – Лиза кивает на лисицу у своих ног. – Пули ее обходят. Никто не попадет ни в нее, ни в тех, кто с ней рядом.

Камышовые Коты стреляют по нам из винтовок – и мажут, мажут. Они подходят все ближе. И снова стреляют. И снова мажут.

Лисица выгибается дугой, прижимает морду к земле – и, кажется, издыхает. Я вижу ее гниющую шкуру, ее оскаленный череп, я чувствую запах лежалой падали. Это длится пару секунд. Потом я вижу стоящую на четвереньках обнаженную мертвую женщину. И тут же – живую. Это Нуо, та единственная, что выжила тогда в гроте.

Она поднимается на ноги и коротко кланяется мне среди пулеметных очередей. Из ее сосков течет молоко.

– Нуо теперь Старшая Мать, – говорит мне Лиза. – Старшая Мать умеет наводить лисий морок. Ты знаешь, что это?

– Нет.

– Знаешь, знаешь. Ты видел в святилище, как пал отряд Деева.

– Что она хочет за это?

– Она хочет вернуть реликвии из святилища. Лисье золото.

– Ты же знаешь, Лиза, у меня его нет. Я отдал его за Настю.

Она молчит. Зато говорит Нуо:

– Лисье золото всегда возвращается. Я его чую. Его привез с собой твой враг с седой головой и пронзительными глазами. Если я помогу тебе победить, ты отдашь мне это золото без всякой борьбы. Поклянись.

– Клянусь.

Она говорит:

– Мне нужно еще кое-что. Я никогда не покидала Лисьих Бродов, несколько сотен лет. Лошади меня боялись. А теперь… Я не умею вот это все – пароходы, поезда, самолеты… Ты мне поможешь попасть в Австралию? Я заплачу.

 

 

Она кусает себя за запястье – так глубоко, что кровь выхлестывает из ранок, – и этой кровью вычерчивает на площади вокруг нас с Лизой, вокруг валяющихся на брусчатке убитых, вокруг плаката «Смерть врагам советской Маньчжурии», вокруг сидящего под плакатом доктора Новака со стянутыми ремнем руками, – вычерчивает широкий багровый круг, извиваясь, хихикая и нечленораздельно, тоненько напевая.

Когда она замыкает круг, воцаряется почти полная тишина. Стрельба прекращается. Только доктор, раскачиваясь, бормочет: