– Знаешь ли, с ним бывает очень трудно; он не такой, как мы, отнюдь.

Сирена замолчала, ожидая дальнейшего, но подруга больше ничего не прибавила, и казалось это предупреждением. Последние мили до рабского барака они проехали в молчании.

– Его было чертовски трудно вернуть. Уверены, что знаете это чудо? – шарм Маклиша уже давным-давно остался позади, вместе с пустыми бутылками, и женщины поморщились от его резких и грубых манер. Вмешался доктор – буквально вступив между ними, улыбаясь и пряча дерзость партнера.

– Уильям имел в виду, что ваш друг не хотел покидать Ворр. Он сопротивлялся, и нам пришлось применить силу, чтобы доставить его сюда.

– Он цел? – вскинулась Сирена.

– Да, госпожа, сколько я понимаю, цел и здоров, – сказал Хоффман.

Сирена не поняла, что он имеет в виду, но успокоилась.

– Он напугал моих людей, – влез Маклиш. – Вы говорили, что он уродец, но к такому не был готов никто! – Он постучал по металлической двери камеры. Изнутри донеслось шуршание. – Мы надеемся, ваше присутствие его утихомирит. Уверен, как он вас завидит и заслышит, враз присмиреет.

Сирена уже отиралась у двери в ожидании; Гертруда неуверенно подалась назад.

– Там темно, – пророкотал Маклиш.

– Да, ему так нравится, – сказал доктор, следя за глазами Гертруды.

Маклиш снял ключи с ремня, вставил один из них в замок и повернул. В другой руке он держал кнут. Дверь скрипнула под своим весом, и под соломой и лохмотьями в дальнем темном углу заволновалось движение. Все вошли и встали плечом к плечу. Сирена колебалась, затем выступила вперед.

– Измаил? – сказала она тихо, и в углу почувствовалось внимание к ее словам. – Измаил, мы пришли забрать тебя домой. Со мной здесь Гертруда.

Под соломой отчетливо зашевелились, и все напрягли зрение, чтобы разобрать фигуру на четвереньках. Маклиш переложил кнут из руки в руку.

– Измаил, мы скучали по тебе, дома ты будешь в безопасности, – сказала Гертруда – механизмы ее голоса смазала его близость.

– Да, теперь мы можем уйти – пожалуйста, идем с нами, – сказала Сирена. – Ты признал меня? Я Сова. Я та, с кем ты провел ночь во время карнавала.

Маклиш поджал губу, и они с доктором обменялись пораженными взглядами. Фигура вышла из тени им навстречу.

– Да, вот так, иди к нам, – сказала Сирена и повернулась к Гертруде, сияя и дрожа. – Он узнал меня!

Улыбаясь со слезами в глазах, она обернулась назад, когда пленник выступил на луч света, падавший через зарешеченное окно и разделявший камеру. Он посмотрел на них, и обе женщины закричали.

* * *