– Расскажи о своем шамане, – сказал он.

Эффект был мгновенным и неприкрытым. Старый убийца упал на колени, воздев целую руку в жесте поражения; Измаил обошел его, приглядываясь к лицу дрожащего человека.

– Да, да, я скажу все, да! – протараторил наемник в быстрой задыхающейся капитуляции.

– Тогда рассказывай – что он может?

– Он может сделать тебе лицо – сделать, как у других; он может вложить мой живой глаз, сделать два глаза, как у других. Он может многое – сделать новую руку, в прошлый раз сделал челюсть, заделал рану. Люди говорят, он играет со смертью, так что сделать лицо ему – раз плюнуть, – Цунгали пыхтел словами, как бегущий пес.

– Зачем ему это делать для меня? – спросил с подозрением Измаил.

– Из-за лука – он сделает все для лука, что скажет лук, – пролепетал в ответ охотник.

Измаил сел на землю и сжал оружие, поворачивая в руках. Еще целый час он допрашивал своего раба обо всем на свете. Дрожащий человек давал залпы ответов. Не все были понятны, зато Измаил построил представление о своем слуге, о том, что ему известно и к чему его можно применить. Услышав достаточно, он встал и показал вперед, и лопотавший повел их дальше.

Былые наблюдали за пиком и развязкой выступления. Они подкрались поближе, держась в тени; постепенно, с медленным разгоном великой мудрости, увидели лук. Его сущность накопилась в них, как осадок из песка составляет гору, крупица за крупицей, пока не занимает весь ландшафт. Они не ведали о присутствии лука в лесу, пока его сжимал белый. Теперь, в руках циклопа, тот вещал о своем присутствии далеко и громко. Они отвернулись и ушли на мучительно неторопливой скорости как можно дальше. Традиционных укрытий тут было мало; они разделились и нашли себе собственные места, куда зарыться, разбрасывая упрямую землю и коренья. Теперь уже всё знало, что лук здесь, и они копали норы, напоминающие могилы, заползали и забрасывались кучами почвы и листвы. Так, сокрытыми, Былые лежали неподвижно, ожидая сна; надеясь избежать двусмысленности грез, чей аромат прельстительнее всего для высших зверей и других, еще более сложных сущностей.

Небсуил скрыл потрясение, завидев на пороге Цунгали. Он был до того изумлен, что едва ли заметил в тени охотника его спутника, затаившегося в капюшоне и шарфе. Он пустил гостей в свою тесную мастерскую – библиотеку предметов, бутилированных и развешенных, разложенных и расставленных, вареных, хаотичных и живых: огромную коллекцию фрагментированных животных, овощей и минералов со всего света. Жестом пригласил сесть и попросил поведать свою историю.