Он схватил свой чемоданчик и, мимоходом пожав растерянной Зои руку, вылетел из класса. Я чудом успела сорвать с его спины наклейку. По пути Исаак трещал без остановки: о своем предмете, о работе и несносных учениках, о любви к Виктории, которая и сподвигла его на изучение оккультизма. После десятого эпитета в адрес ее красоты, которую якобы унаследовала и я, меня стало подташнивать.

– Секунду… Ты живешь прямо в школе? – удивилась я, когда мы поднялись на последний этаж и уперлись в стену в конце коридора. За углом показалась дверь с массивным замком, похожая на еще один шкафчик для одежды.

Исаак остановился, доставая ключи.

– Ну да, – он смущенно почесал затылок. – Здесь раньше была комната для фотомонтажа, но ее перенесли в новый корпус, а что с этой делать, так и не придумали. Отдали мне, пока квартиру не сниму. Так что теперь я здесь и за ночного сторожа, ха! Мне даже разрешили оставить муравьиную ферму.

Я поморщилась и взяла Зои под локоть, насильно затаскивая следом, когда она попыталась запротестовать при слове «муравьи».

Из соседних классов доносился гогот подростков – все это было слышно даже через толстые стены. Исаак широким жестом пригласил нас осмотреться.

– Чувствуйте себя как дома!

Но слово «дом» никак не подходило этому месту, где умещался лишь раскладной диван, холодильник с микроволновкой и стол, заваленный книгами и какими-то археологическими находками. Зои тут же прилипла к его муравьиной ферме и начать умиляться этим «крошечным малюткам, так отважно несущим на спине тяжелые соломинки».

Пока Исаак ставил чайник и искал чистые кружки, я прошлась вдоль стены, на которой пестрели сертификаты, разбавленные его фотографиями с конференций. На всех них Исаак был свеж, румян и одет с иголочки: дорогие костюмы и галстуки с вышивкой известных брендов, уложенные гелем волосы и окружение из солидной публики деятелей науки. Глядя на него сейчас, выбирающего непорванные пакетики с заваркой, некоторые из которых он использовал по несколько раз, мне хотелось спросить…

– Что с вами стало? – опередила меня Зои и добавила, осознав, как грубо это прозвучало: – Почему вы уехали из Манчестера и стали жить в каморке для швабр? Зачем вообще нужно было менять университет на школу?

Последний вопрос так и повис в воздухе. У меня таких набралось уже побольше сотни. Все они зудели на языке, просясь наружу, а я то и дело проглатывала их обратно. Исаак залил кипятком зеленый чай с ароматом жасмина и пробормотал, не поднимая глаз:

– Меня уволили, и я решил попробовать что-то новое. Оставил дом и переехал туда, где жила моя первая любовь… Мне показалось это романтичным. Я всегда любил пейзажи Шамплейн. А работа учителем менее ответственная и напряженная, чем ведение кафедры.