– Но зачем же он это сделал?
– Хотел бы я знать, тогда бы он меньше меня пугал.
Лоуренс молча расхаживал по кабинету. Он был из тех, кто всегда производил больше шума, чем необходимо. Он шагал по турецкому ковру, почти не сгибая колен. Дойдя до своего стола, Лоуренс взял графин с бренди.
– И почему вы решили мне об этом сообщить? – резко сказал он, наполнив свой стакан.
Джо чувствовал себя странно. Это должно было быть трудно – явиться сюда и разговаривать со столь важным человеком, но он этого не ощущал. После того как он столько времени ходил на цыпочках вокруг де Меритана, улещивал месье Сен-Мари, терпел выходки Кайта, это было ничто.
– Он или сошел с ума, или скоро сойдет. Я понимаю, почему он давил на меня, это вполне оправданно, и, видит бог, я хочу видеть Англию свободной, – наслушавшись безумных лозунгов Святых, Джо произнес эту патриотическую чушь без запинки.
Лоуренс медленно кивнул.
– Да, действительно, – согласился он. Лорд долго смотрел на Джо. – Вы в самом деле правы насчет Миссури. Это вам кто угодно подтвердит. Но это не значит, что за ваш поступок вы будете освобождены. На самом деле мне следует немедленно отправить вас в тюрьму. Он освободил вас без моего разрешения.
– Нет, сэр, я надеялся, что смогу работать под вашим присмотром, а не под его. Как я и сказал, я хочу помочь, – Джо потупился, изображая смущение. – Но вы не похожи на человека, который будет держать пистолет у моего колена.
– Очаровательно, не правда ли, – раздраженно сказал Лоуренс. – Вот что бывает, когда сын плотника становится капитаном корабля, – Агате я об этом, конечно, не говорил. Она заплатила за его чин. А я по доброте своей ее не остановил, – он снова фыркнул. Чем дольше Джо на него смотрел, тем сильнее Лоуренс напоминал ему слабоумного бизона. – Уверен, что мы сможем организовать более мирное взаимодействие. Вы построили машину, которую я просил?
– Да, сегодня утром. Две машины, они сообщаются друг с другом. Одна сейчас на «Агамемноне», а вторая в кабинете лорда Хоу. Они работают. Они позволяют морским офицерам переговариваться с землей без сигнальных флагов на расстоянии более двадцати миль.