По воскресеньям мы с папой ходим на службу в церковь Святой Елены (она англиканская). Там довольно мило и своеобразно, и приятно видеть, что в ней постоянно что-то меняется. Но душа моя тоскует по тем редким мгновениям, которые я могу провести в настоящей церкви. Такой, где пахнет ладаном и служат на латыни, где я могу исповедаться. Но такая возможность представляется мне не более двух-трех раз в год.

Одно это обстоятельство – уже веская причина покинуть Оакгейт. Я не могу быть самой собой и не смогу стать тем, кем хотела бы стать, пока живу под одной крышей с отцом. Под его опекой, хотя и в доме моей матери! Правда, очень скоро он станет и домом этой…

– Не думай, что в быту для тебя что-то изменится! – твердит мне папа изо дня в день. – И, если будешь хорошей девочкой, – добавляет он, – думаю, скоро получишь очень приятные известия!

От его заговорщической улыбки у меня сжимается сердце.

На глаза наворачиваются слезы. Я не смахиваю их. Я складываю руки для молитвы, надеясь, что этот жест поможет хоть на миг отвлечься от внешнего мира и услышать мою душу и Божий глас. «Боже, дай мне сил вынести все это!» – снова и снова повторяю я.

Где-то в тюрьме лязгает засов.

Папа со дня на день все узнает – ведь сэр Томас наверняка написал мне письмо с предложением с его разрешения. Несомненно, он (или леди Мортон) не замедлит сообщить моему отцу, что они получили от меня отказ. И что будет потом? Мне зададут порку как нашкодившей девчонке? Или я к этому времени уже покину этот дом, освободив место для новой папиной жены?

– Ни слова отцу! – почти умоляла я Тильду вчера вечером. – Обещай мне, что ни при каких обстоятельствах не расскажешь ему о моем ответе сэру Томасу. Или о Дэвиде. Или…

– Мисс Доротея! – перебила меня эта нахалка. – За все те годы, что я служу вам, вы могли бы заметить, что я умею хранить секреты. Вы можете критиковать то, как я вас причесываю, или как чиню вашу одежду, – но уж в том, что я не умею держать язык за зубами, вы меня упрекнуть не можете!

Вообще-то она права… Но не успела я подумать об этом, как она посмела дать мне совет! Нет, где это видано, а? Служанка дает советы своей хозяйке!

– Будьте очень осторожны, мисс! Мне грех жаловаться на вашего отца – он всегда был справедлив ко мне. И все же вся прислуга знает, что с ним шутки плохи.

Что эта гусыня имела в виду?! Мне всегда хватало одной улыбки или вставленной к месту шутки, чтобы папа растаял. Я всегда умела и поднять ему настроение, и настоять на своем. Но после того, как он женится на миссис Пирс… это, скорее всего, изменится. Возможно, его серые глаза станут при виде меня подергиваться легкой пеленой так же, как это происходит сейчас каждый раз, когда я упоминаю о маме.