Ох, только бы Дэвида взяли в полицию Лондона! Тогда мы сразу могли бы тайно обвенчаться и подыскать там гнездышко для себя. Хотя в глубине души я понимаю, что истинным
Я вздыхаю. В моей жизни все окончательно запуталось. Уж лучше сосредоточиться на рассказах Рут.
В этой скромной тюремной часовенке ее повествование кажется еще менее правдоподобным. И Бог, и Рут кажутся здесь чем-то далеким. Неудивительно, что здесь, в тюрьме, ей тяжело раскаиваться в своих грехах. Мне тут даже дышать тяжело.
И все-таки в ее рассказах есть нотки раскаяния. Она говорит так, словно знает, каково это – искренне сожалеть о содеянном. Это трудно объяснить. Она должна была знать, что именно благодаря Кэтрин Метьярд ее мать арестовали. Газеты смаковали эту новость и трубили об этом на все лады. Кэтрин проходила как главная свидетельница. Все обвинение против миссис Метьярд опиралось в основном на показания ее дочери, которые были изложены в газетах почти дословно. Более того, в какой-то момент казалось, что Кэтрин будет признана соучастницей преступлений миссис Метьярд! Мало кто верил, что она никак не была причастна ко всем тем ужасам, о которых так подробно рассказывала. Расследование в этом направлении прекратили только из-за доказательств того, что Кейт сама подвергалась издевательствам.
Рут намеренно избегает тех фактов, которые идут вразрез с излагаемой ею версией произошедшего. Почему? Она насквозь лживая? Или просто у нее такая бурная фантазия? Не знаю. Вообще в последнее время мне все реже удается понимать истинные мотивы и намерения людей.
Внезапно открывается дверь. Слегка вздрогнув, я поднимаю глаза. Это в часовню зашел капеллан. Он остановился, держа под мышкой какую-то книгу. Вид у него абсолютно неприметный – под стать всей обстановке этой тюремной часовни: средний рост, темные каштановые волосы, невыразительные черты лица. Но улыбка у него, похоже, вполне искренняя.
– Мисс Трулав! Вот уж не ожидал увидеть вас здесь! Надеюсь, я не помешал?
Я встаю с колен с коротким вздохом:
– Ждала ответ на свой вопрос от Господа нашего. Но вы прервали только Его молчание…
Он тоже слегка вздыхает, что немного утешает меня. Я воспринимаю это как своего рода рукопожатие и одновременно выражение понимания с его стороны.
– Нам, смертным, нелегко услышать глас Божий. Мы в вечной суете и ждем ответа от Него немедленно. Но для Бога тысяча лет – всего лишь один миг. Не падайте духом. Его ответ никогда не бывает запоздалым.