- Но ты же не можешь! – Ее охватило отчаяние. Она совершенно не понимала, как можно хорошему человеку мириться с подобной сущностью внутри себя и более того – отдавать себя в ее полную власть? – Это же мерзко и жутко!

- Я все равно сильнее, - отрезал Вольгерд.

При этом чужая ухмылка исказила его черты, и Маша еще больше перепугалась от мысли, что казненный три года назад мертвец отныне будет брать верх над честным парнем, которого она полюбила. Пусть даже на время, но Вольгерд исчезнет в нем, растворится… Все мертвецы мечтают воскреснуть, на том и строится концепция бессмертия в недрах ОрСИ, а Вольгерд добровольно отдал покойнику собственное тело. Захочет ли убийца покинуть его потом, или часть его навеки сольется с душой голографиста?

- Ты об этом хотела поговорить? – вкрадчиво и одновременно зло поинтересовался человек, стоящий перед ней и прокручивающий смертоносную трость в руке.

Маша явственно вообразила, как по щелчку эта трость разделяется, клинок выскакивает из ножен и устремляется ей в сердце… Сжимающая эфес в виде дракона рука не дрогнет. Это было наваждением, не по-настоящему, но это было. Было – там, в темной подворотне, и еще будет – там, в клубе.

- Нет... – Маша сглотнула. – Наверное, не стоит сейчас…

- Возможно, что и не стоит, - подтвердил Борич. Он ткнул кончиком трости в траву у своих ног. – Спрут, значит… любопытненько.

Без труда он слышал ее – и не только мысли. Он слышал ее страх, и монстр внутри пил его с наслаждением. Маша по-прежнему вдохновляла Борича, но сейчас это приняло невообразимо уродливую форму. Эти двое – личина и носитель – поглядывали на нее с восторгом и ожиданием.

- Щупальца осьминога способны принимать решения самостоятельно, без участия головного мозга. Да, в этом что-то есть…– произнес Вольгерд, переводя взгляд с Некрасовой на появившуюся из дверей Умилу в образе докторши. – Одна часть туннелей не ведает, чем занята другая.

Маша на секунду испытала облегчение, что пронзительные темные глаза собеседника оставили ее в покое, но то, с каким вожделением монстр-убийца смотрел на соблазнительные формы Веры Коляды, резануло ее по сердцу. Все-таки у него была внешность Вольгерда, а значит, и Вольгерд тоже смотрел и воображал все эти непристойности.

- Ты же вернешься? – спросила Маша безнадежно.

- Конечно, - кивнул он небрежно. – Повторяю: это всего лишь моя работа, Мария Дмитриевна. Не придавайте вселенского значения тому, что видит ваш неопытный мозг.

То, что он говорил ей «вы», и отдаляло его, и в то же время подчеркивало их тотальное несовпадение. Еще один штришок, показывающий ширину пропасти между ними. Временно ли разошлись ее края или так и будут расходиться все дальше, пока они не окажутся на разных берегах окончательно и бесповоротно?