По команде Ярослава, Вьюнок улегся подле дверей, демонстративно сложив передние лапы. С гордо вытянув шею, он с интересом принюхивался к окружающим его новым запахам. Провожавший их мужчина заскочил следом, стряхивая с себя снежную пыль. Он откинул капюшон и обратился к гостям:

– Проходите, располагайтесь. Одежду можете оставить у очага, чтобы она просохла. Сейчас свистну главного, чтобы он занялся вами.

Пока Ярик помогал старому другу слезть со спины волка, Маша прошла через залу и приблизилась к сидящим за столом мужчинам. Те с нездоровой улыбкой поприветствовали ее, озорно стреляя глазами друг другу. Девушка уже привыкла к такому отношению. В подобных местах, где обитало лишь простое мужичье, было туго с бабами. Увидав Машу, у многих пробуждалось желание соблазнить привлекательную незнакомку. Обычно они нелепо и наперебой бросались предлагать ей лучшую кровать и выпивку, горы серебра и монет. На такие предложения Маша обычно отвечала жестоким отказом, что порой выливалось в кучу разбитых носов и поломанных ребер. Но, к счастью, сейчас все ограничилось лишь голодными взглядами.

Маша кивнула охотникам в знак приветствия и спросила:

– Господа, не найдется ли у вас чего выпить и закусить? Мы с друзьями попали в переделку и были бы очень благодарны любой помощи.

Из-за стола встал молоденький светловолосый паренек. Он расплылся в жутковатой улыбке, полной неровных, разного размера зубов, и безудержно кивая головой, ответил:

– К-конечно, сударыня! С-сию минуту!

Парень сбегал в соседнюю комнатку, откуда вынес целый поднос с мясом и пару кувшинов с брагой и сбитнем. Затем он снял с очага котелок с бурлящей овощной похлебкой и судорожно пыхча, водрузил его на стол, за который уже подсели остальные члены отряда. Маша помогла ему расставить еду и плюхнулась рядом с Яриком.

В молчании, прерываемом лишь чавканьем и стуком деревянных ложек о тарелки, друзья уплетали угощенья, ощущая себя гостями на званом пире. Охотники переборщили с перцем во время готовки, отчего овощная жижа горячила до слез. Но прохладная и слегка подкисшая брага отлично остужала горящие рты. На ура расходилась куски копченой оленины, щедро приправленной специями. Ловчее всех за столом орудовал Яромир. Старик, будто очнувшийся от долгого сна, кряхтел от удовольствия, закидывая в себя очередной ломоть мяса.

Перепало и Вьюнку. Его отвели в небольшие покои в дальнем конце зала, и щедро насыпали потрохов, оставшихся после разделки оленьей туши. Туда же отправились слегка подгнившие желудки перепелок, хвосты, копыта, кости и прочая требуха. Волк в мгновение ока смел принесенную ему еду, принявшись облизывать пол от остатков крови.