– Зря ты, сука, встал на моем пути, – захлебывался от смеха Боян.

– Что…ты наделал… – пытался посмотреть на него Яромир, не в силах повернуться к нему.

– Шлюха предала меня! Я спас ее! Я заслужил ее! Теперь она поплатится за это!

– Постой, Боян…красная луна свела тебя с ума!

– Слишком поздно, – усмехнулся тот. – Для вас!

Замахнувшись из-за спины, он вонзил острие кинжала глубоко в горло Яромира.

В попытках вздохнуть Яромир слышал лишь страшные булькающие звуки. Он поднял руки, пытаясь удержать хлынувшие из раны потоки. Но вскоре перед взором возникла темная пелена. Она обволакивала, поглощала, утягивала в пучину забытья. Не было больше боли и переживаний. Тревог и волнений. Лишь бесконечность, полная потухших звезд и неспетых песен. И тьма.

На той стороне не было ничего.

Маша проснулась, едва первые лучи солнца показались из-за лесных верхушек. Она лежала, не решаясь открыть глаз. Ей снился чудесный сон. Она оказалась на острове, полном ярких красок. Мягкий песок ласкал ей ноги. Теплые волны бескрайнего океана омывали чудесный белый пляж. Над головой кричали чайки, а совсем рядом, в диковинном лесу, где у деревьев было лишь по несколько огромных листьев на самой верхушке, щебетали пестрые птицы с изогнутыми клювами. Рядом лежал Ярослав. Он гладил ее по бедрам, животу, выше…

Как странно. Он ласкали ее грудки, а она чувствовала гладкость собственной кожи под его ладонями. Будто не было никакого клейма, не было стольких лет насилия и терзаний. Просто кошмар. А теперь она проснулась…

Маша распахнула глаза. За окном было тихо и спокойно. Пурга минула, и небо на востоке начинало светлеть, постепенно разгоняя темные краски беспокойной ночной мглы. Огонь в очаге давно потух, но ей было тепло.

Придя в себя, девушка поняла, что лежит на полу, в объятиях Ярика. Юноша, улыбаясь, смотрел на нее, не в силах оторвать взгляда. Его рука осторожно, будто боясь навредить, гладила ее, повторяя каждый изгиб тела. Маша улыбнулась в ответ. Внутри растекалось приятное чувство, словно она и правда вышла из теплой морской воды и теперь нежится на солнышке.

Но в следующий миг, округлив глаза от изумления, она резко села и принялась ощупывать себя. Это не сон! Клейма не было! Оно пропало! А вместе с ним шрам на носу и старый ожог на ноге!

– Ярик… – прошептала Маша.

– Ты сказала, что хочешь избавиться от него, – сказал юноша, увлекая ее обратно под одеяло.

– Да…я… – замялась девушка.

– Все хорошо, – посмотрел на нее Ярик, – больше никто не оставит на тебе этих шрамов! Обещаю!

Вместо ответа, Маша слилась с ним в соленом от хлынувших слез радости поцелуе. Ей хотелось целоваться не переставая. Разве может быть что-то чудеснее этого? Только то, что идет после поцелуев. Она доверилась Ярику и пошла с ним до конца. Ей не было так хорошо никогда в жизни! Да и ему тоже, без сомнений.