– Олле у нас нет времени! Чем дольше мы медлим, тем ближе Посланник приближается к своей цели, – возразила Маша. – Мне жаль, что с охотниками так вышло, но нам правда нужно спешить.

– Но разве вы не знаете? – округлил глаза Олле. – Если покойников не погрести, однажды, в день, когда Небеса разверзнутся, они поднимутся армией мертвых и пойдут войной на людские царства!

– Впервые слышу о подобных поверьях, – недоуменно сказал Черныш.

– Олле, если Посланник преуспеет, – сказал свое слово Ярик, – миру придет конец, и день, когда твои Небеса разверзнутся, настанет совсем скоро!

Юному псарю оставалось лишь грустно кивнуть головой и встать во главе упряжки.

Путь по пустошам занял долгие недели. Покинув пределы холодной тундры, они вступили в царство вечной мерзлоты, где снег не таял со времен, когда сам Бог Хлад уложил его сюда. Вскоре последние карликовые березки и укрытые снежным пухом лишайники сменились бескрайним белым пейзажем, который не менялся день ото дня. Приходилось прорываться не только через бездонные сугробы и снежные холмы, но и сквозь бесконечные метели. Редкое утро выдавалось ясным и погожим. Все остальное время над головами нависали тяжелые свинцовые тучи.

Свою лепту вносили и лютые морозы, усиливавшиеся с каждым днем. Чем дальше в пустоши забирались путники, тем крепче становился холод. Пронизывающий ветер пробирал насквозь, не спасали даже теплые комбинезоны. Для ночлега приходилось натурально рыть пещеры и делать укрытия в виде снежных насыпей. Олле называл такие жилища «иглу», и рассказывал, что благодаря таким укрытиям, януки спасаются от непогоды и морозов. Им повезло наткнуться на стоянку кочевого племени. Пастухи-януки гнали свои оленьи стада с запада на восток, в долину пред Охочим логом, куда должна была прийти оттепель. Вместе с пастухами следовали и их семьи. Путников радушно приняли, укрыли от пурги, накормили горячим мясом и отваром из ягеля и приютили до утра.

Та ночь стала последней, когда друзья смогли погреться у очага, и выспаться в теплых ярангах, здоровенных жилищах, укрытых плотными оленьими и моржовыми шкурами.

В ту ночь Маша и Ярик были вместе. Одни.

Та ночь принадлежала только им. Все беды и невзгоды отступили, позволив им насладиться друг другом.

В ту ночь, по странному и не объяснимому стечению обстоятельств, племя януки так и не смогло уснуть.

На исходе второй недели, когда они, следуя вдоль кромки Ледяного залива, повернули на север, местность вдруг изменилась. Последние отголоски увядающей вьюги сошли на нет, открыв взору поражающее воображение зрелище. Далеко по левую руку, среди тумана начал прорисовываться грандиозный горный хребет. Ярик заприметил его уже давно, но принял за мираж, наваждение от окружающего бесконечного снежного простора. Горы росли, подобно грибам, одна над другой, разверзая небосвод до запредельной вышины. Из-под могучих снежных шапок пробивалась чужеродная иссиня-черная порода. Она переливалась звездными вкраплениями, создавая впечатление упавшего на землю звездного неба. Когда, спустя несколько дней, они приблизились к первым, самым низким в цепочке горам, Маша признала тот странный материал, из которого была сложена башня Хлада.