— Я ему успокоительного со снотворным вколола, — вышла из-за его спины Катя: — Забавно получилось, — хихикнула она: — Он сам мне шприц дал — на всякий случай, вот я и применила.

— Правильно сделала, — кивнул я: — Пусть поспит, эк его коротнуло.

— Офицер же, — она подложила ему под голову диванную подушку: — В них верность Императору знаешь, как вбивали?

Не став спорить с ней — пусть так считает, про ментальный блок ей знать было незачем, я молча кивнул и вернулся к Жбану.

К этому моменту наш катерок успел уже углубиться в атмосферу и сейчас штурман вёл его вслепую — экран был затянут мутной пеленой облаков.

— Не гробанёшься? — наклонился я через его плечо, но он только мотнул головой, отгоняя меня, как надоедливую муху.

На наше счастье облачная пелена была довольно тонкой и, спустя ещё пол минуты, перед нами раскрылся тусклый пейзаж выбранной гостями под свой плацдарм.

Под катером медленно проплывала темно коричневая, усеянная небольшими горами поверхность. Кое где общую унылость и тяжёлость пейзажа разбавляли редкие зелёные пятна растительности, и, ещё более редкие, зеркала озёр — но этих вкраплений было слишком мало чтобы разбавить общий депрессивный настрой.

— И как здесь люди живут? — прижала ладони к щекам девушка: — Я бы через неделю удавилась бы с тоски.

— Посменно, — не отрываясь от экрана, качнул головой Жбан: — Тут рабочее поселение. Вахтовики. Сейчас перевалим через вон тот склон, — оторвав руку от ручки тяги он показал на приближавшуюся горную гряду: — Их посёлок и откроется.

— Ну-ка, притормози, — я снова положил ему руку на плечо, и, на этот раз, он не стал её сбрасывать: — Что это там — на склонах?

Горная гряда, отделявшая нас от небольшой, и, как мне показалось — единственной равнины этой планеты, была усеяна чем-то вроде гвоздей, вбитых в её поверхность практически по самые шляпки. Их светлые бока хорошо просматривались на фоне тёмных склонов, делая всю открывшуюся нам картинку какой-то излишне контрастной, что неприятно резало глаз на общем скучно-сглаженном фоне, вызывая сильное желание смотреть куда угодно, но только не на эти образования. Шляпки гвоздей, усиливая негативный эффект, слаженно пульсировали красноватым цветом, словно сигнализируя неведомым наблюдателям о ведущейся в глубине горы работе. При всём этом однообразии почему-то складывалось впечатление, что склон покрыт готовыми вот-вот прорваться фурункулами, словно каменная гряда подхватила какую-то болезнь, покрывшись злокачественной сыпью.

— Это что? — преодолевая отвращение — смотреть на нарывы было неприятно, я покачал пальцем перед экраном: — Новый горные комбайны такие? Не знал, что они так мерзко выглядят.