— Да не похоже… — чуть дав джой от себя, Жбан заставил катер начать спуск.

Лучше бы он этого не делал — вблизи, торчавшие и каменного тела горы гвозди выглядели ещё более мерзко. По их ровной, бело желтой поверхности, стекали вниз грязно коричневые потёки, выделяемые раздувающимися и опадающими шляпками.

Достигая поверхности, ручейки сливались в полноценные реки, которые неслись вниз, срывая тонкий слой почвы с каменных склонов, обнажая структуру горной породы.

Временами, то один, то другой гвоздь начинал дрожать, его шляпка принималась судорожно пульсировать, словно учуяв что-то вкусное и всё тело этого образования рывком углублялась в поверхность, словно стремясь зарыться в склон.

— Это же те самые, — первой догадалась Екатерина: — Ну те, что отделялись наверху.

— Думаешь? — чуть отодвинув штурмана, я приник к экрану: — Жбан ещё ниже можешь? Только аккуратно.

— Можно — если ты отодвинешься, — проворчал он: — Мне ж ничего не видно!

— Извини, — я вернулся на своё место: — Только аккуратнее, ладно? Мы же не знаем — как они себя поведут, когда мы рядом будем. Если что…

— Рвану вверх, — успокоил он меня, направляя кораблик к ближайшему, расположившемуся чуть в отдалении от остальных, гвоздю.

Вблизи, Жбан подвесил катер метрах в двухстах от тела пришельца, он смотрелся не так уж и отталкивающе. Матовая, бело желтая поверхность, несмотря на покрывавшие её коричневые потёки, уже не выглядела так отталкивающе, позволяя в деталях рассмотреть её поверхность — вот только рассматривать на ровной и гладкой поверхности было нечего — просто монолит, не более того.

— Поднимись повыше — к шляпке, попросил я штурмана и катер, с небольшой задержкой — сказывалось расстояние от эсминца до планеты, медленно пополз вверх, предлагая нам вдосталь насладиться видом белой стены, скользившей перед нами.

Пока мы двигались вверх, я, сугубо на глаз, используя в качестве точек отсчёта видимую часть корпуса катера, прикинул диаметр ножки, а, когда прикинул — присвистнул. По моим, повторюсь, сугубо условным, расчётам, выходило, что было в ней метров так под триста. Плюс-минус, разумеется.

Поделиться своими расчётами с остальными я не успел — только что казавшаяся бесконечной ножка вдруг резко, без какого-либо перехода оборвалась, продемонстрировав нам тонкий белый ободок своего края, казавшийся особенно бледным на фоне пульсировавших друз розовых кристаллов.

Прежде чем сигнал остановки достиг приёмных устройств катера, наш разведчик успел подняться на почти добрых десятка два метров, открыв нам роскошный вид на скопление наливавшихся алым, кристаллов. Мы застали самый конец этого процесса- красная волна, поднявшаяся из их основания, достигла острых на вид кончиков прямо у нас на глазах, отчего всё это, математически строгое скопление вздрогнуло, только что бывшие идеально прямыми линии, покачнулись изгибаясь, и всё соцветие затрепетало словно состояло из желе. Складываясь почти вдвое кристаллы ярко вспыхивали, словно это был какой-то замысловатый танец, а когда распрямлялись, то по их телам прокатывались — от острых кончиков к корням, теплые волны приглушённо красного цвета. Постепенно ритм их движений замедлялся и вот, качнувшись в очередной раз, они все, разом выпрямились, вновь застывая в своей строгой линейности, природной для всех подобных образований.