Над домом, обнесенным палисадом, качались густолиственные «тава», а сзади был разбит фруктовый сад, где с утра до вечера возились подростки, младшие члены семьи. Оттуда доносился смешанный аромат цветущих яблонь, персиков, померанцев и еще какие-то незнакомые запахи, от которых слегка кружилась голова.

В Охинемуту я пробыл всего сутки; а затем мы со студентом присоединились к Алексею Юлиановичу. Путешествие наше мы объяснили геологическими изысканиями, и маори этим удовлетворился, с удовольствием взял на себя роль проводника по всей округе от Тауранга до Восточного мыса, откуда открывался безбрежный горизонт Тихого океана.

Мы бродили по берегам тихих озер, среди холмов, поросших буйным кустарником и странными, невиданными мною деревьями, среди гейзеров и горячих ключей, где нередко видели семью маори, сморщенных старух и курчавых ребят, занятых варевом прямо в земле, в естественных очагах, выбивающихся кипятком из-под горячей пемзы. Дальше к морю мы попали в буковые рощи, леса кипарисов, эвкалиптов, высокоствольных каури, похожих на бесчисленные колонны неведомого храма, перемежающиеся с великолепными зарослями папоротника, среди которых вилась узкая шоссированная дорога с прячущимися в густой поросли телеграфными столбами.

И над всем этим благодатное весеннее солнце мягкой теплой ладонью гладило набухающую тучными соками землю.

Неподалеку от Восточного мыса я обратил внимание на странное сооружение. Два небольших островка, километрах в десяти от берега, и в таком же, примерно, расстоянии друг от друга соединялись с землей длинными эстакадами, на которых темносерые стенки поблескивали на солнце миллионами подвижных искр, будто стекали по ним и растекались брызгами потоки воды.

К берегу эстакады сходились, и между их началами раскинут был обширный городок, и дымили трубы заводских корпусов.

— Что это такое? — спросил я нашего спутника.

Студент пожал плечами.

— Содовый завод, во главе которого стоит ваш соотечественник с какой-то странной фамилией.

— Русский… В Новой Зеландии. Господи, куда только не раскидало людей в это буйное время. Ну, и что же? Стал теперь настоящим businessman’ом и делает соду, а, вместе с нею, и деньги?

— Да, соду, хлор и еще какие-то химические продукты. За последние два-три года он сильно пошел в гору и начинает прибирать к рукам нашу химическую промышленность.

— Один?

— Да как сказать… Это акционерное общество, но в нем он, да еще англичанин один всем верховодят.

— Так… Ну, а что же это за странные стенки, которые тянутся в море?

— Ничего не знаю. Работа на заводе окружена строжайшей тайной, но, по-видимому, они добывают свои фабрикаты из морской воды и воздуха.