Туровский кивнул головою.

— Пока больше не к кому обратиться. А он, кажется, человек, которому можно довериться, и который может оказать помощь, как местный житель.

Я взял на себя роль парламентера.

Маори долго не мог взять в толк сути моего рассказа, когда я передал ему о событиях, послуживших причиной нашей экспедиции, и о возникших у нас подозрениях. Он не мог отделаться от мысли о какой-то нелепой мистификации, — до того невероятной казалась связь событий на противоположных точках земного шара.

— Послушайте, — спросил я, — а разве у вас тут не заметно никакой перемены в климате?

Охакуна задумался.

— Да, да, — ответил он, наконец: — ну нас за эти годы солнце будто греет не так ласково… Нынешней зимой бывали морозы и выпал несколько раз снег… Ну, если только это исходит оттуда… — и маори погрозил кулаком на восток.

Это последнее обстоятельство больше всего, по-видимому, способствовало тому, что Охакуна решил принять посильное участие в нашем предприятии.

Помощь его оказалась ценной с первых же шагов. У него на заводе нашлось трое знакомых земляков, из которых один, работавший техником на силовой станции, был женат на сестре моего приятеля.

— Это славный парень, — сказал он, — которому вы вполне можете довериться, и который сделает все, что может, в особенности, если дело идет о судьбе нашей родины. Но только…

Маори не кончил и в сомнении покачал головою.

Тем не менее, мы, окинув еще раз взглядом поле наших будущих подвигов, двинулись вниз по направлению к заводскому поселку все по той же дороге, среди густой зелени папоротников, дубов, буков, развесистых тава, акации, от которых шел густой одуряющий аромат, дурманивший голову легкой истомой.

После полудня мы добрались до рабочего городка, раскинувшегося своими беленькими домиками, спрятанными в зелени садов и палисадников, между стеной, ограничивающей заводскую территорию, и пологими склонами лесистых холмов.

Техника мы застали дома, — он отдыхал после дежурства и принял нас с таким же радушием, какое я уже видел в доме моего приятеля. В маленькой, уютной квартирке пела, аккомпанируя себе на гавайской гитаре, смуглая, худенькая женщина, с задумчивыми глазами, удивительно похожая на брата. Она, казалось, была встревожена нашим визитом и не спускала с мужа беспокойно вопрошающего взгляда.

Узнав, что мы явились по делу, Мацуи увел нас в заднюю комнату, служившую спальней, и здесь молча, не выражая ни удивления, ни недоверия, выслушал наш рассказ.

— Я не сумею дать вам ключ к этой тайне, если только она существует, — сказал он задумчиво, — во-первых, сам я не химик, а во-вторых, именно химическая сторона дела хранится здесь в строжайшем секрете, в который посвящены очень немногие, да и то, я думаю, только поверхностно.