Я вздохнул, сокрушенно покачав головой. Этими вопросами можно было задаваться вечность.

Тем временем Аргус, со все той же молчаливой сосредоточенностью мрачно оглядывал мои конечности, насмерть увязшие в поручнях центра управления. Забавно, но облик дивного пепельного голема, который я на себя невольно примерил, его, кажется, совершенно не волновал.

— Я могу их разрубить, — уверенно сказал он после тщательного осмотра. — Потом что-нибудь придумаем.

«Что например?» — хотел спросить я, но передумал. На самом деле то, вот что я теперь превратился волновало меня меньше всего. Пускай от Измы и его во всех смыслах навязчивого хозяина мы избавились, осталась еще целая прорва кораблей где в эту самую минуту уютно обживались полчища других и ничуть не менее зловредных Теней. Поэтому лишь отрицательно качнул головой:

— Работа еще не окончена.

Аргус слегка нахмурился.

— Ну так заканчивай. К чему тянуть?

Я снова вздохнул. Он не понимал. Ну, ничего страшного. Поймет, когда придет момент. А пока…

— Тебе лучше уйти, — сказал я уверенно. — «Шепот» улетел, но корабль гончих должно быть еще в ангаре. Если поторопишься, сможешь убраться отсюда до того, как все по-настоящему закрутится.

Лицо стража потемнело и он выпрямился, спросив очень-очень холодно:

— Что это значит?

В третий раз вздохнув, я зажмурился. Как объяснить, что собираешься разнести здесь все к чертовой матери, включая самого себя, и не выглядеть при этом нелепой жертвой и мучеником? Мне было плевать, что скажут другие, но вот о том, что так может решить Аргус, думать почему-то оказалось сильно неприятно.

— После всего, что натворил, я не могу уйти, не попытавшись это исправить, — проговорил я наконец. — Способ я, кажется придумал, но вот только не знаю, насколько разрушительным он может оказаться… Да и вообще хватит ли сил, не знаю. Высока вероятность, что все, что окажется в радиусе нескольких десятков световых лет будет уничтожено. Включая эту самую Обсерваторию.

— И тебя, — понимающе закончил Аргус. Забавно, но при этом выражение его лица сделалось каким-то умиротворенным. Как если бы он ждал и боялся услышать в моих словах нечто крайне для себя неприятное, но не услышал. — Я понял. Хорошо. Делай, что должен. — И просто встал со мной рядом, скрестив руки на груди, а серебристый взгляд устремив на полчища звездолетов, видневшихся за иллюминатором. Единицы из них уже запускали двигатели.

Я моргнул. Потом еще несколько раз, а после с легким изумлением спросил:

— Что это ты делаешь?

Аргус повернул голову и глянул на меня так, что я моментально почуял себя конченым идиотом.