Он усмехнулся двусмысленно. Вот и гадай теперь, что сказать хотел. И впрямь уйдет, только службой оговоренной не раз, займется? Или станет снова к Грозе руки тянуть, хитростью брать, изворачиваться?

— Я-то смогу, — Владиной кивнул, ничуть не сомневаясь в собственных словах. — А вот тебе сказано было к ней не приближаться. И я готов повторить это еще раз. Считай это добрым советом. Можешь золота этого взять, сколько тебе надо. Считать платой за хлопоты и заботу о ней. Но больше чтобы я тебя и на перестрел рядом с ней не видел.

Рарог склонился чуть, опираясь ладонью на ларь. Его лицо, хищное в резких тенях, оказалось угрожающе близко. Находник ничуть не робел перед князем, словно только сам себе он властитель. Словно все договоренности для него — ничего не

стоят.

— Тогда я тоже дам тебе добрый совет, князь. Коли позволишь. Как будешь забирать у княжича Грозу, забери и Беляну, — в чуть прищуренных глазах Рарога мелькнула тень злорадства. — Потому что с таким змеем подлым ей не будет хорошей жизни. Она, может, уже поняла это. Или нет — и надо бы ей объяснить. А золото… Себе оставь. За будущие хлопоты.

Только сказал — и больше ничего в ответ слушать не стал — развернулся и твердо из хоромины вышел. Владивой сдавил пальцами колено, пытаясь унять дыхание, которое от последних слов находника так и закружилось в груди змеем, стискивая что-то внутри. И не отпускало чувство, будто большой милостью для него было то, что Рарог приплыл в Белый Дол и рассказал все, что знает. А мог бы другим путем пойти и оставить его не у дел. Да только все так непросто повернулось, что безопаснее, видно, было к нему обратиться.

Басовитые голоса донеслись со двора. Владивой отодвинул волок и выглянул немного, опустил взгляд: Рарог о чем-то говорил с Ратшей, который, видно, повстречался ему случайно. Вид у воеводы был озадаченный и встревоженный. Все последние дни, что прошли после того, как донеслась до Белого Дола весть о том, что девицы учинили, он словно горел изнутри и все места себе найти не мог еще пуще, чем Владивой. А сейчас кивал, слушая Рарога — и на лице его виделось облегчение, хоть Гроза еще вовсе не была в безопасности. Воевода вдруг поднял руку и благожелательно хлопнул Рарога ею по плечу. Пожали они друг другу запястья, и Ратша тихо добавил что-то, понизив голос — но находник так и расплылся в улыбке, пусть и сдержанной, но открытой. Он в ответ махнул рукой в сторону реки, где стояла сейчас его лодья, и вдруг поднял взгляд на Владивоя.

— Готовь лодью, Ратша, — нарочито громко окликнул тот воеводу. — Завтра с утра отбываю в Долесск.