— Ее дар еще не проснулся. Но я его ощущаю. Сейчас магические поля возмущены, и через перчатки я ее почти не чувствую. А нам нужно найти ее как можно скорей.

Супруг кивнул:

— Спасибо вам.

— Я только рада помочь, — заверила я, подавив желание хотя бы коснуться его руки или погладить по плечу.

Он сильный, справится и без моей поддержки, которую наверняка считает неуместной. Я и так слишком открыто показала чувства сегодня.

Магические потоки не врали, сержант не обманул — Тэйка была в роще и, судя по ощущениям, приближалась к нам.

Снова быстрая ходьба, снова глухое раздражение из-за непривычных снегоступов и щекочущее чувство опасности. Казалось, в роще затаился хищник, готовый в любой момент выпрыгнуть и убить.

Размышляя о том, что нужно будет сюда наведаться, когда дни станут длинней, я не сразу заметила Тэйку, вышедшую на луг. Девочка, тоже не проваливающаяся в снег, шла вполне бодро. Муж закричал, окликнул ее, замахал руками, привлекая внимание дочери. Она встрепенулась, замахала в ответ, а магическое поле усилило ее радость так, что у меня своих мыслей и чувств на несколько мгновений не осталось вовсе. В ярком искристом счастье отчетливо ощущалось предвкушение, и Тэйка побежала к отцу.

Только тогда по движениям я поняла, что у нее тоже были снегоступы. Хоть выходка с побегом и была глупой до крайности, к походу девочка подготовилась. Теплая одежда, шапка, снегоступы, большая сума на спине с одеждой и едой. Фонарь, огниво, немного денег и кружку, как потом выяснилось, она тоже взяла.

Очень обидно и жалко, что разумная Тэйка не только ревновала без повода, но и вбила себе в голову, что нужно спасаться от меня, злой и страшной ведьмы, околдовавшей не только мужа, но и всю крепость. Тэйка не зря оставила раскрытую книгу рядом с письмом. Там была сказка о колдунье, очаровавшей целый город. Удивительная вера в меня и в мои особые способности. Так и возгордиться недолго!

Оказавшись в объятиях отца, Тэйка расплакалась и просила прощения, клялась, что больше никогда так не поступит. Тот лишь прижимал ее к себе и молчал. А по тому, как вздрагивали его плечи, я понимала, что Эстас Фонсо плачет от радости.

Даже я, по сути, чужой этим двоим человек, вытирала слезы и старалась не думать о том, что было бы, если бы мы не нашли ребенка. Тэйка могла погибнуть. Чудо, что она вообще так долго пробыла на морозе и не выглядела при этом больной или замерзшей. Ее отец казался более заиндевевшим, чем она.

— Хвала Триединой, мы тебя нашли, — просипел муж, отстранившись и посмотрев в лицо дочери. — Ты очень всех напугала.