— Да плевать, — сказал он коротко. — Будь что будет. Скажи мне «да», и летим!

— Отстань ты, — Каннах, слегка задыхаясь, оттолкнула Терхаллоу. — Я скажу тебе «да» после победы. Только выживи!

Она с металлическим скрипом вскочила в седло Вирру и громко свистнула.

— Вылетаем к центру леса, — скомандовала она. — Очистим наш мир от скверны.

Теро-Теро, белозубо усмехнувшись, поднял в небо свою птицу.

— Ага, — сказал он сам себе. — И спасём этого оболтуса.

Часть 2. Глава 48. Древний

Часть 2. Глава 48. Древний

Мать Некромантов взяла глубокую миску и налила в неё воды из разных источников Треагарда — понемногу из каждого. Добавила мутноватой воды из лесного озера, прозрачной, словно слеза, родниковой, и ещё — ледяной воды из реки, что несёт свои воды к северному морю. Горьковатая вода южного моря в голубоватом флаконе и почти не солёная — северного в зеленоватой склянке тоже хранились у Матери, и она добавила в миску по несколько капель. И из колодца, что вырыт возле храма Свободных, и ещё дождевых капель этой осени, и горсть снега этой зимы.

Лепестки сухих цветов, розовые, бледно-лиловые, белые и жёлтые упали в воду и медленно закружились. Мать Некромантов смотрелась в эту круговерть и рисовала пальцем поверх загадочные знаки.

Так она хотела узнать, что ждёт их. На сердце у Матери Некромантов было неспокойно.

Она узрела Анду и Хелли в нарядных платьях, и подумала о том, что пора готовиться сразу к двум свадьбам. Вода слегка заколыхалась, показывая лица женихов, и Мать улыбнулась, думая о том, что хлопоты ей предстоят приятные.

Но потом вода помутнела, сделалась зеленовато-коричневой, словно её набрали в самом грязном болоте, и Мать нахмурила брови. Её муж и сыновья ушли туда, в край отравленных лесов и ядовитых болот, и, видимо, это за них болит её сердце.

В дверь её спальни раздался стук. Мать откликнулась, и вошёл Омегыч, собранный, словно отправлялся в поход. На его руке сидела маленькая птичка с сине-рыжими пёрышками на грудке, и тихо чирикала.

— Анда сказала, что это птица из Натаринхоу, — промолвил Омегыч. — Там нужна помощь, и я иду.

— Но ты не знаешь, куда…

— Теро-Теро знал, кого позвать, — спокойно ответил Омегыч. — Я могу попасть к ним, не имея представления о том, где они, потому что у меня в груди — исчезающий камень. Мне достаточно лишь представить отца, или Део, или самого Теро-Теро. Так что я пойду. Если ты хочешь что-то передать…

Мать задумалась, глядя в чашу, полную болотной жижи. Оттуда пахнуло гнилью, и Матери стало совсем не по себе. Но она старалась держаться спокойно — чтобы не волновать вспыльчивого, горячего приёмного сына. Он слишком горячий — дохнёт, и обожжёт. Это страшновато, но лучше так, чем жить с ледяным драконьим сердцем. Слишком человеческое и слишком огненное… не бьётся в груди, а пылает. Мать кивнула своим мыслям и сказала: