оно a priori определяет предмет, если только с его помощью можно познать нечто как

предмет. Есть два условия, при которых единственно возможно познание предмета: во-

первых, созерцание, посредством которого предмет дается, однако только как явление; во-

вторых, понятие, посредством которого предмет, соответствующий этому созерцанию, мыслится. Из сказанного выше, однако, ясно, что первое условие, т. е. то условие, при

котором единственно можно созерцать предметы, в действительности a priori составляет в

душе основу объектов, что касается их формы. Следовательно, все явления необходимо

согласуются с этим формальным условием чувственности, так как они лишь при нем могут

являться, т. е. быть эмпирически созерцаемыми и данными. Теперь возникает вопрос, не

предшествуют ли также априорные понятия как условия, единственно при которых нечто, хотя и не созерцается, тем не менее мыслится как предмет вообще; ведь в таком случае

всякое эмпирическое знание о предметах необходимо должно сообразоваться с такими

понятиями, так как без допущения таких понятий ничто не может быть объектом опыта. И

действительно, всякий опыт содержит в себе кроме чувственного созерцания, посредством

которого нечто дается, еще и понятие о предмете, который дан в созерцании или является

в нем; поэтому в основе всякого опытного знания лежат понятия о предметах вообще как

априорные условия; следовательно, объективная значимость категорий как априорных

понятий должна основываться на том, что опыт возможен (что касается формы мышления) только посредством них. В таком случае они необходимо и a priori относятся к предметам

опыта, так как только с их помощью можно мыслить какой-нибудь предмет опыта вообще.

Итак, трансцендентальная дедукция всех априорных понятий содержит следующий

принцип, на который должно быть направлено все исследование: априорные понятия

следует признать априорными условиями возможности опыта (будь то возможности