Старый Лис покачал головой.

— Браслет читает мысли, чушь какая-то… — он опёрся локтем о стол, ладонью отёр рот и подбородок, погрузившись в глубокие размышления. — Ты точно в этом уверена? Потому что браслет не может читать мысли. В него встроен механизм передачи голоса. — Старый Лис показал на свой браслет, постучал ногтем по утолщению. — Вот здесь браслет «слышит» слова, а дальше магия заботится о том, чтобы «услышанное» передать по адресу.

— Откуда вам знать, вы не магистр.

— Не нужно быть магистром, чтобы понимать, как работают эти игрушки. Магистры их изобретают, собирают на своих мануфактурах, а мы ими пользуемся. Или ты думаешь, мы взяли бы на вооружение то, в чём ничего не смыслим?

Я промолчала. Ничего не скажешь. Сама-то таким здравомыслием и предусмотрительностью похвастаться не могла. Волк выскользнул из-за стола и подошел ко мне вплотную.

— Ты слышала её голос в своей голове, верно? — мягко спросил он, взяв мою руку в свою. — Вот с кем ты разговаривала тогда, в парке. А я не просёк. На тебе нет браслета, но это не помешало тебе разговаривать с принцессой. И ты ничего не заподозрила?

— А что я должна была заподозрить? — слабым голосом прошептала я, испытывая жгучее желание сбежать подальше, лишь бы не чувствовать на себе прожигающий взгляд Желтоглазого.

— Что он тебе мерещится? — скрипуче подсказал Старый Лис и расхохотался.

Я отступила. Волк держал крепко, не отпускал.

— Вы издеваетесь? Вы и лысого демона не смыслите в магии, оба! Я знаю такое, что у вас волосы дыбом встанут. Магия Академии — всего лишь игрушки, тут вы правы, но есть ведь запретная магия крови. Она может ломать волю, забирать жизнь. Читать мысли на расстоянии — почему нет? — Я балансировала на краю запрета. Отдавала себе отчет, что не смогу переступить через него, но надеялась, что имеющий уши услышит: «Король владеет запретной магией, он сломал мою волю, может забрать жизнь одним словом, а принцесса легко читает мысли».

«И это не мои домыслы, она ведь пришла тогда к архивариусу!» — убеждала я себя.

— Ты не заподозрила, что это все её игра? — Волк настойчиво притянул меня к себе и обнял. — Только её и ничья больше? — шепнул он мне на ухо. И осторожно поправил выбившийся локон.

Я окаменела, снося непрошенную ласку как пытку. Волк отстранился, поднял двумя пальцами мой подбородок, изучая лицо с таким вниманием, будто пытался прочесть что-то написанное мелкими буквами в области переносицы. Мне оставалось только гадать, каким образом одержимость отражалась на внешности, потому что с недавних пор все смотрели на меня с подозрительным пристрастием. Еще эта тревожащая ремарка насчет трещин в глазах… Я хотела и боялась спросить.