— Я бы сначала умылась, дядя. Умылась и поела. Прикажи приготовить нам еду, мне крепкого чаю, а лучше кофе и позови Алеха, хорошо? Потом я всё расскажу.

Дядя кивнул, покинул комнату. Княжна встала.

Погладила крылья. Мягкие перья с геометрическими узорами приятно шелковились под пальцами и слегка дрожали. Накинув плащ на плечи, посмотрелась в зеркало.

Выглядела она как ведьма из страшных сказок. Платье порвано, волосы спутаны, лицо и руки в грязи и крови, но на плечах — смерть Совы, и глаза горят.

Кровь… Лина вздрогнула, вспомнив, чья она и заторопилась в ванную, не дожидаясь лекаря. Вода была не прогрета, но ей было всё равно: дрожа от холода, скинула с себя одежду, окунулась в лохань и принялась мылом скоблить с себя воспоминания о ночи.

Когда думала, что уже не выдержит, прибежала служанка с кипящей кастрюлей и спасла княжну от простуды. Принесла душистого отвара от лекаря и несколько трав для купания.

Лина наблюдала, как с кожи стекают ржавые разводы, окрашивая воду в цвет кирпича.

Следующая наполненная лохань осталась прозрачной и Михалине стало легче дышать. Каждый раз, глядя на служанку, ожидала, что она окажется Ольхой и каждый раз с болью вспоминала, что это не так. Прикусывала ноготь, смотрела на воду и лишь надеялась, что Красные Псы и вправду явятся. В ином случае Ольха погибла зря.

Как и…

Ведана!

Княжна аж вскликнула, вызвав тревожный взгляд служанки. Быстро вылезла из лохани, принялась одеваться, убрала влажные волосы в пучок. Накинула крылья на новое чёрное платье и поторопилась в комнату.

Никита стоял у дверей.

— О, княжна, вас уже ждёт обед и дядя, и…

— Найди Ведану.

— Ведану?

— Ту девушку, что пришла восемь дней назад.

— А. Так искали уже. Нету, как и той женщины с ребёнком. Говорят, их видели в ночь, когда вы пропали: они посреди ночи уехали, даже не попрощались.

Лина нахмурилась и, обойдя дружинника, вошла в свои покои. Никита покосился на крылья, но благоразумно промолчал.

Стол вынесли на центр комнаты, поставили вокруг три стула, в центре зажгли свечи. Дядя и Алех сидели, ужиная и разговаривая. На тарелках дымились блины.

Желудок Лины радостно заурчал в предвкушении еды.