Не могла Ольха так умереть…

Сова повернулась к ней целиком, пошла, опустив голову к самой земле, угрожающе расправила крылья. За её спиной осталось лежать тело.

Птица была в нескольких шагах от Лины, и тут княжна снова вспомнила про мешочек. Дрожащими руками развязала узелок, выхватила из него горсть.

— Не подходи ко мне, — сказала она таким же дрожащим голосом. — Не подходи, я кину в тебя золу!

Сова остановилась. Её голова медленно повернулась, встав вверх ногами. Из клюва падала вязкая кровь.

Пахло железом.

Из горла птицы вырвался клокочущий голос.

— Что мне? Что мне? Что мне твоя зола?

— Я знаю, что вы, Совы, не переносите золы. Поэтому я запаслась. Поэтому не подходи, иначе я тебя ослеплю.

— Наврали. Наврали. Наврали.

Лина бессильно опустила руку. Она догадывалась, что Ведана приукрашивала свой подвиг, но… Лина нахмурилась, стараясь не думать про кровь её подруги. Кровт ручейком стекала по перьям. Поднялась с колен. Голова кружилась страшно, ноги подкашивались от слабости, но всё же она встала, хоть и при помощи сосны.

Сова не отрывала от неё глаз. В зрачках отражались звёзды.

— Меня зовут Михалина. Я — княжна города Папоротников и Цапель.

Сова мочала.

— Ты приняла мой дар. Я привела тебе его, и ты приняла, Сова. Поэтому, прошу, исполни желание.

Её тошнило от собственной лжи, от этих грязных слов и от предательства. Ольха не заслуживала такой речи над своим мёртвым телом.

Но именно это заинтересовало Сову. Круглая голова снова повернулась.

— Вкусный дар. Вкусный. Вкусный. Что хочешь?

Глубоко вздохнув, княжна заставила себя смотреть сквозь совиные глаза.

— Я хочу твоей помощи, Сова.