Уцелевшие малинские большаки собрались в обчину – решать, что делать дальше. Переглядывались с изумлением и страхом: как мало их пришло, и ждать больше некого! Ни Боголюба, ни Замысла и Нехворобы, ни других, уехавших в Киев с посольствами или ушедших к Рупине с войском. Никто не вернется! Иные мужи, впервые вдруг оказавшиеся старшими в роду, храбрились, но лица их поневоле выражали растерянность. Взгляды искали того, кто все разъяснит, даст совет, укажет путь, прикажет, наконец, но находили пустоту. Княжеское место во главе стола было пусто, рядом с ним сидела Горянь, в белой «печальной сряде», надетой по сыну. Черты ее сухого лица от горя заострились, углы рта опустились еще ниже, горбатый нос как никогда напоминал клюв, и она казалась птицей-посланницей из Нави, пришедшей, чтобы забрать оставшихся.

– В Искоростень, к Житимиру ехать надо, – заговорил Хвалимир, видя, что никто из старцев высказаться не жаждет. Он один из немногих сохранил столько присутствия духа, чтобы думать о дальнейшем. – У нас ни князя, ни войска нет, а там есть князь, над всеми древлянами старший. Может, к нему еще люди подтянутся, соберем снова войско…

– А много ль, сынок, вас с того поля ушло? – слабым голосом спросил старый Требовид.

Из его семьи на рать отправились двое, не вернулся ни один. И Хвалимир не мог сказать, кто погиб, кто в полоне.

– Половина… ушла, – будто сам себя стараясь убедить, ответил Хвалимир. – По лесам рассеялись… В чащу ушли, а русы туда не сунутся. Они по дороге идут…

– По дороге идут? – зашумели кругом. – Куда идут-то? Сюда?

– Ну а куда же им? – беспокойно заговорил Домослав, еще один сын Горяни, сделавшийся вдруг старшим. – Сюда… Дорога от Рупины сюда ведет. Как дань собирают, так и пойдут… только скорее еще. Всех нас вразор разорят. Боги!

Было ясно, что, разбив древлянское войско и уничтожив воеводу, русы пойдут по городам, чтобы покорить их, оставшихся без управления и защиты, взять дань или вовсе разорить. Каждый вздрогнул, вообразив блещущие шлемами и копьями отряды уже здесь, у подножия мыса. А защита – лишь тын да идолы-чуры у ворот.

– Уходить надо, – настаивал Хвалимир. – К Искоростеню больше людей соберется, там князь – боги помогут, отобьемся.

– А коли нет?

Хвалимир бросил мрачный взгляд на спросившего:

– Тогда все сырую землю пойдем! Или киянам в полон. Заберут в холопы нас всех, жен и детей, за моря продадут, и кончится род деревский! Так что надо отбиться, отец!

– А нам-то что делать? Ты с ратниками к Житимиру пойдешь, а нам куда?

– В лес уходите.

– С бабами, с чадами, со скотиной – в лес? Зима на дворе!