Почти сразу кто-то из гридей достал копьем ошалевшего отрока с боевым чуром, и наряженный идол на шесте повалился вслед за воеводой.

– Убит! – закричали в древлянском строю. – Полынец! Убит!

Крик все ширился: в смятении и испуге его подхватывали древляне, в торжестве – кияне. Середина древлянского войска качнулась назад и стала распадаться. Воевода как будто был гвоздем, на котором все держалось; без него строй посыпался и пополз, начал таять, как снег, на который плеснули кипятком. Люди, только что сражавшиеся яростно и упорно, растерялись, одни крутили головами, не зная, что теперь делать, кого слушать, другие пятились. Кто-то побежал. Княжеская дружина с Ивором во главе усилила натиск, и вот красный княжеский стяг с белым соколом прорвался за древлянский строй.

Две половины его шатнулись в стороны, и началось бегство. Бросая оружие и теряя шапки, натыкаясь друг на друга, древляне бежали кто куда. Холмоградская дружина с молодым князем во главе пустилась в погоню, но ратники ополчения за ними не последовали: стояли на месте, тяжело дыша. С них было довольно, а князь с дружиной пусть себе славы ищет, ему положено так.

Свен в погоне не участвовал. Он стоял над телом Полынца, и клинок Друга Воронов, покрытый свежей кровью, дымился в его руке, будто десять бойцов его незримой дружины разом переводят дух. Уж теперь они не усомнятся, что попали в нужные руки. Горячей кровью древлян он сегодня напоил их досыта.

Опомнившись немного, Свен тщательно вытер клинок полой свиты кого-то из убитых древлян, вложил меч в ножны, закинул за плечо щит, потерявший в битве две верхних доски. Наконец с наслаждением стащил шлем вместе с подшлемником и тряхнул влажными от пота волосами.

У края леса, где возвращался через поле к войску молодой князь Ингер, боевой рог трубил сбор.

⁂

В Малин известие о поражении привез Хвалимир. И если бы только известие: он привез тело одного из старших своих братьев, Горыслава. Трое Боголюбовых сыновей из семерых ушли с ратниками, но один вернулся мертвый, другой, Остромил, раненный в голову, был привезен на санях без памяти. Сам Хвалимир отделался легкой раной в руку и возглавлял сильно поредевшую малинскую дружину. Потери были велики – больше половины. Среди древлян, не имеющих никакого защитного снаряжения, мало кому удавалось в столкновении с варяжской дружиной нанести – и пережить – больше одного удара.

В Малине и окрестных весях поднялся плач, сопровождаемый стуком топоров: для Горыслава готовили краду погребальную. Тела прочих мертвецов остались на поле, во власти киян. Увезти их всех и не удалось бы: не было ни саней, ни лошадей. Все древлянские обозы, стоявшие чуть дальше от Рупины, после битвы были мигом захвачены опытными в таких делах варягами Фарлова и Вальдрика. К горю многочисленных потерь прибавился позор: тела родичей лежат где-то непогребенные, их грызут лисы, рвут волки, клюют вороны.