— С кем?

— Ламией. Это женщины, которые способны обращаться в змей. Нет-нет, не оборотни, там другая природа явления совершенно. В начале девяностых обитала в Москве небольшая диаспора, около полутора десятков особей, разумеется, только женского пола.

— А мужского? — опешил Коля. — Или они эти… Гермафродиты?

— По традиции, особи мужского пола поедаются подругами матери сразу после рождения. Этот обычай идет из далекого прошлого.

— А их отцы? — возмутился оперативник. — Они куда глядят?

— Кто куда. Отцы детей ламий, как правило, даже не знают, что таковыми стали. Классика жанра — красивая женщина знакомится с мужчиной, они проводят вместе ночь, и больше никогда не видятся. Проще говоря — используют они нашего брата для размножения, и не более того, — любезно пояснил ему Ровнин. — А вот новорожденные мальчики сразу же повинны смерти, как не имеющие права на существование. Полагаю, что именно оттуда феминизм свое начало взял, а амазонки и ламии несомненные его прародители. Ладно, не это главное. Лешка Первухин, с которым мы почти одновременно в отдел пришли, с одной ламией любовь закрутил. Причем обоюдную, та тоже к нему чувствами прониклась, что случается крайне редко. Но — случается. Поначалу все было красиво, романтично так, впору им было позавидовать. А что в результате? От Лешки остались только залитые кровью документы, объеденная левая нога и обглоданные ребра, причем не все, от его избранницы того меньше, а колонии ламий в Москве больше нет. И не будет никогда.

— Ого, — проникся Коля.

— Ого, — согласился с ним Ровнин. — Ну, ты услышал мое мнение? А дальше думай сам. Я тебе на службе начальник, вне ее пределов ты волен делать то, что захочешь, в том числе и ошибки совершать. Но знай — Людмила твоя жива до той поры, пока в своих лесах сидит. Уйди она из ковена — и все, защиты его она лишится. И тогда между ней и Смертью будешь стоять только ты. Надолго тебя хватит? Что ты глазами хлопаешь, вопрос тебе задан крайне простой. Нет ответа? Правильно, нет. И на этом — все, тема закрыта, чтобы ты про меня плохо думать не стал, и почетное звание «батя» обратно не забрал.

— И в мыслях не было, — даже обиделся Коля.

— Ну это сейчас. Ладно, лучше ты мне вот на какой вопрос ответь — не случалось ли тебе убивать крупный рогатый скот?

— Чего? — опешил Коля.

— Того, — передразнил его Ровнин. — Простой вопрос — ты скотобойством не занимался? Все-таки рос в небольшом городке, там, я знаю, многие из тех, кто на окраинах живет, до сих пор живность держат — козы, свиньи, коровы. Может, и твои родители этим занимались. А скотину время от времени режут, как правило — по осени. Ты таким промыслом занимался?