Да и дракону в последний час начало становиться как-то не по себе…
– Ой, может, я надоедаю тебе своей болтовней? Это просто нервное, понимаешь, ведь первый же раз…
Какое-то время галантность в Нольдиусе боролась с инстинктом самосохранения. Умоляющие глаза драксиста говорили в пользу инстинкта. Но хорошее воспитание взяло верх, и отличник промямлил:
– Нет, то есть… все в порядке… я понимаю…
Драксист смерил его ненавидящим взглядом. Выкинуть этих двоих из кабины ему не позволяли только опасения: свяжись с артефактором – себе дороже. В последние дни шепталы передавали страшные слухи о том, что девахи из Одонара запросто могут заехать тебе и без магии. А уж
– Интересно, а почему во внешнем мире эти… деньгобумажки зеленые? Да, конечно, цвет радостный, но ты ж на них посмотри: это просто болото какое-то! Сделали бы их под малахит – и вдвое больше радости. Или под рубин… нет, тогда деньги будут по-настоящему кровавые. Ой, слушай, а мне раз Урсула такое про тот мир рассказывала… Говорят, там есть такое побоище, что два толстяка пихаются животами – ой, умора! У Урсулы и комиксы есть…
Драксист нещадно погонял дракона и проклинал злой рок, который заставил его подобрать эту парочку у Одонара. Нольдиус с участливой улыбкой каменел на своем месте. Наконец звуки, которые он производил – типа «кхм», «гм» и «м-э, конечно…» Мелите прискучили, и она как следует ущипнула отличника за руку.
– Э, – в порядке компромисса выдал несчастный Нольдиус. – Так почему ты… не хочешь быть оперативником?
Мелита секунд пять смотрела на него, распахнув карие глаза. Нольдиус смущенно кашлянул и выудил из кармана одну из заметок Бестии, выпавшую из кучи бумаг Фрикса – не успел вернуть артефактологу. На обрывке листка острым почерком было лаконично выведено: «Мелита хочет учить».
– А, – сказала Мелита весело. – Да. Поместить в целебню под круглосуточное наблюдение. Три раза в день потыкивать мечами в качестве профилактики. Нет, я правда это решила. Не знаю как там насчет здравого ума, но уж сколько есть…
– А щипки и прочее…
– Ну да, мешают немножко. Когда после урока чувствуешь, будто учил стадо гусаков… Но со мной выходит вот так. Не подхожу для оперативной работы.
Нольдиус не сказал ничего, но в глазах у него читалось серьезное несогласие.
– Нет, в артемагии я ничего себе, – прибавила Мелита, немного подумав. – И за рамки не выхожу, не прислушиваюсь к артефактам. Тут гораздо хуже. Понимаешь, я – лужица.
Кажется, Нольдиусу захотелось действительно поместить ее в целебню.