Водка на вкус показалась не сильнее воды. С чего бы это. Ковальски молча налил еще, подвинул на стол тарелку с нарезанным сыром. А ведь это я ему мозг выношу, подумал Гиацинт. Хотя – а что б нет, а?

– У нас такое не принято. Это волшебство… проклятое… я когда родился – я знал, что мама может сделать что угодно. И любой человек может обратиться к магу… артемагу… если нет денег – то может, кто-то сжалится… Магия. Каждый день. И если случается что-нибудь…что-нибудь страшное… мы тоже ждем чуда от них. От магии. А маги ждут чуда от Витязя или от кого-нибудь еще. И так хорошо просто жить и знать, что можешь на кого-то это перевалить… пока ты сам не стал тем, от кого ждут чуда. Ха.

Он треснул кружкой об стол так, что чуть не расколол то ли кружку, то ли стол. Ковальски, впрочем, слушал благодушно, открывая вторую бутылку.

– А у вас тут… честнее, да. Нету – и нету, – водка действовала на неокрепший организм, речь Гиацинта сначала была неровной от эмоций, а вот теперь он запинался по другой причине. – И сам всё решаешь. Ты вот, например, верил в чудеса?

У Макса дрогнула рука, и струйка водки пробежала мимо кружки.

– Я?! – он отставил бутылку, потом задумался и произнес: – Я не верил, я был в курсе их существования.

Очередная порция алкоголя пошла Гиацинту не в то горло. Пока он кашлял, Макс напряженно рассматривал сыр на тарелке.

– Лет с девяти знал. После отцовской смерти, знаешь ли, вывел формулу. Чудеса существуют, но каждый человек творит их в своей жизни сам. И не на пустом месте. Знания. Реакция. Чем больше умеешь – тем лучше. Первое – умей приспосабливаться. Второе: других чудес не бывает. Санты нет, волшебники передохли давным-давно. Я не верил: я знал это. До той самой секунды как…

– Ты встретился с Кристо, Дарой и клыканом.

Наверное, каждый в Целестии уже в курсе этой встречи, спасибо Хету. Макс покачал головой.

– Подумаешь, двое детишек с паранормальными способностями и мутант, смахивающий на «чужого»… нежить, браслет, радуга… мелочи. Нет, я… встретил кое-что другое.

– Ее?

Макс молчал, сжимая кружку так, что побелели костяшки.

Минут десять они пили молча, но упорно, задавшись целью прикончить эту проклятую бутылку. Вообще-то, ее кончина была не страшна: помянуть можно было с третьей. Третья стояла под столом и ждала своего часа.

С речью была полная труба, но Ковальски был стоек и умудрялся задалбывать своей стратегичностью и в нетрезвом состоянии:

– Говорю тебе: полная чертовщина. Ладно – это колечко. Ладно – Экстер сначала шлялся месяц непонятно где, потом спохватился, что война скоро… Но сделать пешкой этого бородатого гада – вот у кого на такое мозгов хватило, ты можешь себе представить?