– Выбрать.

Ладонь Экстера в ее руке была горячей, будто она держала солнце. Затуманились глаза – наверное, слезами, невыносимо было видеть Ястанира таким – но потом пелена очень быстро рассеялась, и Дара обнаружила, что стоит на той же площадке перед Одонаром, только вокруг нет войск, и трава не примята. Напротив, по колено в ромашках и дикой мяте, стоял седой старик с печальным лицом, которое, кажется, веками не освещалось улыбкой. И с бледно-голубыми глазами. Знакомыми глазами.

– Вы кто? – девушка настороженно оглянулась, но не заметила и признака Феллы или Кристо, а Одонар вдалеке остался прежним, и широко распахнутые ворота приглашали войти.

– Ключник, – отозвался старик негромко и почему-то глядя на Дару с жалостью, – и мудрость Экстера.

– Мудрость…

– Частица его мудрости. Та, что стареет за него. Как знать, быть может, мне не удалось бы появиться, если бы не его нынешнее состояние…

– Он… то есть, ты…

– Он, Дара. Люди умирают. Мудрость остается, когда ее передают.

– Он умирает?

Старик утвердительно качнул головой с крайне усталым видом.

– Кинжал не должен был навредить ему – пустячное ранение для мага. И не страшно предательство, потому что он принял его как высший дар любви, как лекарство, которое вернуло ему улыбку… Но клинок ослабил его, и видения об Альтау вернулись с новой силой. Он уходит в прошлое, в свой вечный день, откуда его так долго звали – а сил противиться у него теперь все меньше. Даже меня он отдал тебе, чтобы я помог тебе преодолеть этот путь…

– И как вы поможете?

– Отвечу на те вопросы, которые ты не знаешь сама, – Ключник ничуть не удивился, – и проведу тебя туда… если ты захочешь.

Девушка вслед за ним повернулась к воротам Одонара. Из артефактория шел зов… от него тревожилось сердце, муторно становилось на душе, и хотелось идти скорее, только бы он прекратился…

– Экстер никогда его не слышал, – тихо сказал Ключник. – Для него всё, что связано с вещами, лишено даже тени соблазна.

– А они – слышали? – Дара дернула головой туда, где должны были находиться Лютые Рати. – Почему она их так привлекает?

– Потому что их создало желание обладать ею. Шеайнерес создавал своих воинов как орудия. Пока ими движет их цель, они не остановятся и никуда не уйдут.

– Это как с артефактами. Ты задаешь задание…

– А они выполняют. Всё верно, – он отступил на нее на шаг, как бы выражая готовность стать ее проводником. – Ты не спрашиваешь у меня ничего, что другие бы назвали существенным. Ни то, что ты увидишь там. Ни какой выбор тебе предстоит. Ты даже не спрашиваешь у меня, почему именно ты…