Напряженное противостояние длилось пару секунд. Никто не шелохнулся.

– Ты знаешь, кто я такая? – спросила Евангелина.

– Знаю, рыцарь-капитан, – ответила Усмиренная. – Лорд-Искатель Ламберт объявил тебя врагом Круга.

– И ты поднимешь тревогу?

Эльфийка поколебалась:

– Вы собираетесь причинить кому-либо вред?

– Только если на нас нападут первыми.

Усмиренная медленно кивнула, словно признавая такой ответ приемлемым.

– Лорд-Искатель был срочно вызван в Великий Собор и отбыл туда с большим отрядом храмовников. Он объявил, что скоро вернется. Что бы вы ни задумали, советую поторопиться.

Евангелина и Винн переглянулись. Похоже, Лелиане все-таки удалось уговорить Верховную Жрицу им помочь. Вот и объяснение, почему в башне так малолюдно.

– Почему ты нам это рассказала? – спросила Евангелина. – Я никогда не слышала, чтобы Усмиренный сделал что-то помимо приказанного.

Женщина заинтересованно склонила голову к плечу, как будто ответ был очевиден.

– Послушание целесообразно. Толковать его как отсутствие свободной воли было бы ошибкой.

Она повернулась, чтобы уйти, но затем остановилась:

– Удачи, рыцарь-капитан.

С этими словами Усмиренная двинулась прочь и скрылась в темноте.

– То есть как? – непонимающе пробормотала Шейла. – Мы просто позволим ему уйти?

Винн кивнула, лицо ее было почти печально.

– Да, – подтвердила она.

Евангелина не могла с ней не согласиться. В конце концов, у них не было причины трогать эту женщину. И тем не менее разговор поверг ее в изумление. Было ли поведение эльфийки равнозначно безмолвному одобрению, признаку того, что даже Усмиренные находят действия ордена предосудительными? Евангелину всегда занимало, как поступили бы Усмиренные, если бы их холодный, подчиненный логике разум нашел причину взбунтоваться. На что был бы похож этот мятеж?