— Только не забывайте, что до этого солнечного дня ей, как и Клеберу, нужно дожить. Что же вы решили с судом?

— Господин Вианкур, — айн посмотрел на него как на дурачка. — Вы же сами нам с капитаном расписывали: барышня не маг, источником не обладает. Как она может быть ведьмой?

— Ну, мало ли какая сложная многоходовая схема у вас в голове вертится. Вы же никогда не выкладываете все карты на стол, — недовольно поджал губы маг, и, спохватившись, возмущенно добавил. — Вы хотите, чтоб я официально признался в подлоге?

— А вы все еще рассчитываете на стремительный карьерный взлет мага в ратуше? Или вас привлекает государственная служба? Знаете, что я вам скажу. Господин Д'Апре к вам еще обратится. Он попросит вас выполнить какое-нибудь сомнительное, а то и откровенно дурно пахнущее дельце, а потом… два варианта. Либо сольет, либо повысит. Но вероятнее всего… сами понимаете.

— Полагаете, я жду заманчивого предложения от Д'Апре, чтобы сравнить с вашим?!

— Не кипятитесь. Вы своими глазами видели методы этих, с позволения сказать, людей. Я верю в искренность вашего негодования и в то, что иметь дел с неуважаемым Д'Апре вы не собираетесь. Но что же вас останавливает помочь мне? Вы и правда так держитесь за свое место? Оно приносит хороший доход? Способствует самореализации? Личностному росту? У меня есть теория: если человек на своем месте, то все у него будет получаться. Не само, конечно, но будет. И мне кажется, вы не там прикладываете усилия.

* * *

Когда карета подкатила к чугунным воротам, меня разбудили. Да, передышка была короткой…

За время короткого своего знакомства с Демеем я сознательно избегала этой части города, и теперь силилась разглядеть в темноте упущенное — знаменитую панораму Сорена, бесконечной серебряной лентой вьющегося вдалеке и ускользающего за горизонт.

«Я жива! Я дышу этим воздухом! Я вижу Сорен!» — пело сердце.

Святую Обитель, расположенную на вершине Холма Мучеников, было видно с каждого перекрестка — так уж заведено было в Анселете, на пупе ставили Храм, а на противоположном берегу Ратушу, разделяя власть церковную и власть светскую. Но если в захудалом Чимене левый берег всегда кланялся правому, то в Демее в час звона соборных колоколов клерки спешили на обед, а не к обедне.

За легкой кованой оградой угадывались очертания города. На крутых склонах святого холма раскинулся храмовый район, спускающийся к самой реке сотнями ступеней и гирляндами фонарей вдоль улицы Шествий. Под высоким коньком крыши всякого дома едва заметно мерцали огоньки лампадок, светлячки, охранявшие сон и покой своих благочестивых хозяев.