Петляя и путая следы, Ройс зигзагами, точно заяц, уходил от преследователей. Из глубокого проема резной двери богатого купеческого дома к тени вдоль высокой каменной ограды, в арку под качающуюся на ветру вывеску, через знакомую лавочку, насквозь на параллельную улицу и квартал обратно. Последних господ удалось скинуть, мелькнув у входа в бордель. Ну и лица были у девочек, когда на пороге веселого заведения нарисовался капитан в грязной подранной рясе — визги восторга и аплодисменты. Но пришлось разочаровать — сегодня никак, дела, дела.

— Спасибо, крошка, — чмокнул густо нарумяненную щеку Клебер, покидая гостеприимный дом черным ходом.

Спустя два часа, когда сменивший облачение на менее заметное капитан выходил от Тилля, настырные тени как по волшебству снова замаячили недалеко позади. Это, в конце концов, неприлично! Пора воспользоваться приглашением его преподобия. Настойчивость господ говорит о магической поддержке, скрыться без амулета будет крайне затруднительно, да и действие тонизирующего эликсира на исходе.

К слову, денек-то выдался под стать предыдущему, и здоровый к вечеру сдуется. Сдохнешь ты, дорогой капитан, на этой работе. Вот в такой загаженной подворотне тебя и найдут, если не перестанешь совать свой нос в каждую темную дыру.

Вчера ночью, между прочим, в одной такой дыре он нашел преинтересного собеседника. Ладно, молчаливого слушателя. И потенциального козыря обвинения.

Место происшествия капитан покидал одним из последних, убедившись для начала, что всех калечных-увечных магов погрузили в санитарные кареты, а не придушили по-тихому. Ошивавшийся поблизости всклокоченный Оберен буквально зверел, срываясь на подчиненных, но сделать ничего не мог, а капитан, изображая тяжело раненного, подпирал стену хибарки и с наслаждением выпускал в ночное небо струи белого дыма.

Иронично задрав бровь, он уставился на и.о. главы отдела расследований магических преступлений. Вот ведь проклятая должность, никто больше недели не держится. «Хотел стать большим начальником? — поощряющий жест. — На! Подарок! Работай-работай, душечка! А хороши у фельдшера папироски…»

Но за всей этой пантомимой стояло не одно лишь желание позлить паршивого крота Оберена, Ройс ждал подходящего момента, и тот представился. Измученные бессонной ночью полицейские готовили экипажи в обратный путь. Просторный двор наполнился конским ржанием, когда один ротозей схлопотал копытом в грудь и упустил двух лошадок. Суматоха была капитану на руку. Удостоверившись, что на него никто не обращает внимания, он тихонько побарабанил по двери.