Вот, видишь? Господин Бошан везде расставил своих людей. Все хорошо.

Нет! Все очень плохо и страшно!

— Что там? Я ничего не вижу!

Удивительные существа люди: животные, растерявшие половину необходимых для выживания инстинктов. В случае опасности первая реакция правильная, бежать со всех ног, а потом… подойти поближе. Любопытство тянет назад, в гущу событий, будущих острых сплетен и страшных баек. Неиспорченные телевизором простачки. Так и сейчас, заслышав выстрелы, большая часть народа хлынула в нашу сторону, переворачивая тюки, ящики, топча просыпанное добро и ноги зазевавшихся. Но далеко отступать не стали. Чуть отошли и наблюдают, да еще соседа отталкиваю, мол, чего загораживаешь? Вон, некоторые из окон по пояс высовываются, чтобы не пропустить самое интересное, а потом пересказать товарке под соусом «была, видела», чем вызвать жгучую зависть.

— И я не вижу, только чувствую. Второй под невидимостью. Бошан должен помочь… что же он тянет?

— Ранье, сделайте что-нибудь! А если айны не могут справиться, вы же понимаете… Помогите ему.

— Я должен быть в состоянии защитить вас, у него достаточно помощников, — жестко осадил Вианкур.

Ощущение надвигающейся беды нарастало. Очередной резкий хлопок-выстрел заставил меня вздрогнуть и уже не стесняясь схватить мага за руку. А он все слушал, слушал, слушал… Больше спорить я не решалась.

Замолчи, истеричка. Так ты не поможешь. Стой тихо и не причитай.

Я так старалась быть невидимой и неслышимой, что внезапный рывок едва не опрокинул меня. Ранье, больно сжав мою руку, шел напролом сквозь толпу. Ясное дело, дорогу никто уступить не стремился.

Что-то случилось? Мы убегаем? Идем на помощь? Когда я потеряла чертову шляпку? Вот так, подобрать подол свободной рукой и не отставать. Это лучшее, что ты можешь сделать.

Неожиданно вокруг стало свободно и мы чуть не спотыкнулись о лежащее на булыжниках тело.

— Не смотрите, Мариэлла. Не смотрите, — бросил мне маг, переступая через мертвеца и продолжая движение.

К моему ужасу, отойти подальше от кошмарного зрелища никак не удавалось, да и Ранье, то ли увидев что-то, то ли почувствовав, перестал рваться вперед, отпустил меня и сконцентрировался на своей волшбе.

Я изо всех сил старалась игнорировать лежащее у моих ног тело — смотрела на чистое в кой-то веки весеннее небо, смотрела на лица людей, которые, отталкивая друг друга, рвались глянуть на труп хоть одним глазком да высмотреть побольше за головами почтеннейшей публики.

Казалось, что людей все прибывало. Будто слух о том, что на Трехглавой происходит что-то интересненькое разлетелся по городу вместе с теплым ветром и теперь весь город спешил лично оценить происходящее.