Что останется после меня?

* * *

Почти никто не заметил, как упал айн. Кроме тех, кому пришлось потесниться. Почти никто не заметил, как девушка покачнулась и осела на колени. Пока тычки в спину не заставили оторваться от жарких споров на пинту пива о том, кто стреляет, и все же посторониться.

Забыв о всякой галантности, Ранье расталкивал недовольных людей, чтобы успеть подхватить Марику.

— Смотри, бедняжка, сомлела. Ты ее держи крепко, затопчут ненароком, — заохала сердобольная женщина. — Нежная, видать, а тут ужасы такие, помилуйте боги.

— А храмуше, гляди, тоже поплохело… Эй, отец! Не, совсем не слышит… Ну-ка, приподнимите его, ребята.

Мужчина рядом опасливо наклонился к айну: ведь не заметят, затолкают вместе с лежащим. Потрепав его за край сутаны, попробовал перевернуть, и безвольно повисшая голова с пустыми глазами запрокинулась.

— А он кажется…

— Он мертв, сударь, — Ранье пытался удержать даму вертикально, толпа этому способствовала. — Как маг свидетельствую факт смерти…

Народ вокруг заохал, и весть о помершем от удара храмовнике понеслась по толпе, видоизменяясь и обрастая новыми сочными подробностями.

«Надо отсюда выбираться, — обеспокоенно подумал Ранье и в очередной раз глянул на лицо Марики, отметив синеющий носогубный треугольник и холодную испарину. — Срочно!»

— Это не обморок…

— Глянь, маг, твоя тоже… Ты колдуй, что ли…

— Леони, до твоей лавки ж близко…

— Не слушай его, соседка! А ну заразная?

— Ты думай, что несешь, женщина! Разве госпожа Шеро откажет…

Край площади, вот он: видны вышитые узоры на занавесках, вялая герань в горшках и трещины на оконном стекле второго этажа, а протискиваться да еще с дамой, повисшей тряпичной куклой — испытание. Да расступитесь же!

Чуть впереди суровая мадам тараном шла через толпу, награждая нелестными эпитетами всякого сопротивляющегося ее напору встречного. Он ее и разглядеть толком-то не успел — где-то на периферии зрения кивнула голова в огромном несуразном чепце и послышалось «идемте». Вот за этим плывущим над головами белым чепцом он и последовал. Когда они прижались к двери лавки, зазвенела связка ключей на поясе. Женщина посторонилась, чтобы пропустить их внутрь, и с трудом захлопнула дверь под давлением напирающей толпы.

— Нечего мне тут топтать, — прикрикнула она колошматившим в дверь с той стороны. — Лавку разнесете.

— Аптекарша? — удивился Ранье.