Расаан вскарабкалась и увидела коляску, которая уносила вдаль ее добычу. Она молча глядела на дорогу, и в жилах холодела кровь.

Она проиграла.

Пересилив себя, Расаан повернула назад, и воины Антаама повернули вместе с ней.

Матео отсчитал шестьдесят столбов, осторожно остановил коляску, спрыгнул на холодные плиты и подошел к пассажирам. Филлиам и Дженитиви смотрели на него пустыми глазами. На их лицах застыла надежда.

Матео закрыл им глаза.

Лодин, навалившись на задний борт коляски, равнодушно глядела в никуда. Матео положил ладонь на ее горячий лоб. От уха до ключицы тянулась полоса запекшейся крови.

Бывшая сестра выглядела опустошенной. Такой была цена ее стараний. Слабая, необученная часть ее разума, проскользнувшая сквозь Завесу, чтобы совершить невозможное, исчезла. Одинокая слеза скатилась к губам из уголка глаза, но рот не дрогнул. Лодин казалась спокойной, расслабленной. Усмиренной.

Матео печально вздохнул, накинул одеяло на плечи Лодин, взял стопку книг и рукописей, лежавшую возле трех нанимателей, крепко привязал ее к сиденью.

Оставшаяся лошадь фыркнула и махнула головой, когда Матео подошел.

Он ласково улыбнулся, снял упряжь вместе со сломанной оглоблей и швырнул вниз, отметив, что они уж очень быстро упали на песок со странным фиолетовым оттенком.

Потом оглянулся на сумку Филлиама в углу коляски, полную эльфийских книг.

Неделю спустя он доставит их лорду Варондэйлу, затем вернется в Ривейн.

А через месяц книги окажутся у другого писателя, у Тетраса – так его, кажется, зовут. Зародятся первые планы.

Пройдет год, и все народы Тедаса поднимутся в едином порыве, и мир содрогнется.

Матео запряг оставшуюся лошадь так, чтобы коляску не уводило в сторону. Он заглянул в темные глаза животного, взъерошил ему гриву и залез на козлы.

Поручни коляски переливались свежей кровью. Последняя совместная работа писателей закончена.

Бывшая сестра Лодин напевала орлесианскую колыбельную – монотонно, немелодично, равнодушно, будто читая ноты с листа и не осознавая, что Филлиам и Дженитиви уже не могут ее услышать.

А повозка ехала и ехала, ритмично стуча колесами по каменным плитам тракта, пока не растворилась в ночи.

* * *

– И это что, финал?