Если бы Филлиам опустил взгляд, то заметил бы пятно крови на своей броне. А будь у него глаза на затылке, он, пожалуй, обнаружил бы и дыру у себя в спине. У Антаама были чрезвычайно мощные луки – одной стрелы хватило на двоих.

Но Филлиам не увидел ни того, ни другого – и повалился на бок. Лодин закричала. Воздух над коляской завибрировал.

Далеко позади Расаан опустила лук и прищурилась, силясь разглядеть беглецов сквозь пыль. Тяжелые повозки Антаама вот уже час как нагоняли коляску. Преследуемые лишились лошади, воины Антаама быстро доберутся до них.

Взмахом руки Расаан отдала команду «Бей!».

Навстречу полетел взявшийся из ниоткуда булыжник. Он отскочил от мощеной дороги, подняв в воздух каменные брызги. От солдата слева от Расаан осталось лишь мокрое место.

Лодин снова закричала. В воздухе опять возник камень. Он не попал в цель, но засыпал дорогу обломками. Повозка Антаама замедлила ход, пытаясь не сорваться с дороги, петляя, чтобы не попасть под обстрел.

Расаан невозмутимо смахнула с рогов капли крови.

– Скоро я доберусь и до мага.

Матео воспользовался передышкой, чтобы высвободить из упряжки вторую лошадь. Несмотря на шум, он слышал ее сбитое дыхание. Лошадь или хромала, или захромала бы совсем скоро. Не желая рисковать, он на мгновение остановил коляску, перерезал гуж и шлепнул лошадь по крупу. Шумно стуча копытами и припадая на заднюю ногу, она отошла вправо и остановилась на краю тракта.

Матео старался не сбавлять скорость и ехать как можно ровнее, но они явно проигрывали гонку.

Лодин, вся потная, сбивчиво дыша, прикладывала бумагу к груди Филлиама, силилась остановить кровь. Дженитиви помогал чем мог, но и сам терял силы.

Филлиам улыбнулся. В своем воображении он вытащил стрелу из груди старика и метнул ее через плечо обратно в лучника. Он представил себе шумиху, которая поднялась бы в гильдии – какая ирония, Дженитиви спасает от верной смерти человек, все это время воровавший его работы! Крики Лодин отдалялись, превращаясь в беззвучный гул. Писатель наконец почувствовал, что внес вклад в науку. Его глаза медленно тускнели, в черных зрачках отражались звезды. Филлиам придумал броский рекламный лозунг для своей новой книги: «Триумфальное возвращение Филлиама, барда! Мир уже никогда не станет прежним!»

– Никогда… – пробормотал он и затих.

Дженитиви упал рядом, с отсутствующим видом бормоча фразы из трудов по архитектуре Тевинтера. Красота Имперского тракта, придорожные камни, опорные столбы…

– Опорные столбы…

Расаан неслась вперед. На коляску вновь обрушился град стрел.