Император Чеболдай обожал это представление. При нем кормилась целая армия шутов, трубадуров, танцовщиц, поэтов и прочих индивидов такого толка. Но особенно он обожал эту гоблинскую труппу, потому что они лучше всех умели строить рожи, швыряться пирогами и глумиться над придворными. Напыщенные вельможи и разодетые фрейлины покорно терпели насмешки и издевательства, потому что это веселило их повелителя, всемогущего Чеболдая Второго.

Нынешний властелин Грандпайра взошел на трон шесть лет назад, когда ему было всего четырнадцать. И все эти годы он провел в бесконечных пирах и наслаждениях, ни единого часа не занимаясь государственными делами. Его вообще никогда не интересовала подобная ерунда.

В его оправдание следует сказать, что Чеболдая Второго не готовили к управлению страной. На престол должен был вступить его старший брат. Но в 1505 году он неожиданно для всех скончался. А всего через три луны после этого умер и Авартен Третий, император-отец. Единственным претендентом на престол стал четырнадцатилетний мальчишка, который обожал сладости и театр.

За шесть лет он из просто пухлого паренька превратился в бесформенную груду сала.

Благосклонно наблюдая за дцаржунгой, император продолжал есть и время от времени шлепал на указы Большую Государственную печать. Это ему делать все-таки приходилось, ибо древняя печать Грандпайра не повинуется никому, кроме законного императора. Шестьсот лет назад, когда к власти пришел Чеболдай Первый, основатель нынешней династии, он созвал своих чародеев, и те сковали Большую Государственную печать. Своенравный могущественный артефакт, что закрепляет указы в вечной незыблемости.

- Ваше величество, дозвольте обратиться, - донесся голос снизу.

- Мы дозволяем тебе, - не без труда проговорил император.

- Ваше величество, дозвольте выпрямиться.

- Мы дозволяем тебе.

Только после этого канцлер разогнулся. Дворцовый этикет запрещает обращаться к императору иначе, чем стоя на коленях и уткнувшись лбом в землю. Встать можно лишь после того, как император лично это разрешит, но даже тогда рука должна оставаться подле рта, дабы владыка случайно не увидел языка и зубов придворного.

Это касается всех без исключения. Даже канцлера двора, первого человека Грандайра после императора. Костлявый и сухопарый, он был уже немолод, и ему было нелегко каждый день опускаться на колени. Он тоже регулярно пил вино алхимиков, но все-таки не ежедневно, как император. И возраст начинал уже сказываться – мудрому канцлеру на днях исполнилось семьдесят шесть лет.

Выглядел он едва на пятьдесят, но все-таки чувствовал уже, что не мальчик.