- Ну знаешь ли, дорогой канцлер, нельзя так-то уж говорить, - важно надулся император. – Надо все-таки интересоваться жизнью наших подданных. Знать, чем живут, о чем толкуют, чего хотят... вот что на уме у тебя, дорогой канцлер? Напомни, какой титул ты носишь.

- Никакого, ваше величество. Я простой шевалье, у меня нет никакого титула.

- Ах да, верно...

- При этом я служу при дворе с ранней юности.

- Мы знаем, дорогой канцлер.

- Я всегда был предан вашему величеству и вашим славным предкам.

- Мы знаем, дорогой канцлер.

- Я стал канцлером еще при вашем покойном батюшке и исполняю эти обязанности больше двадцати лет.

- И верно. Подойди сюда, дорогой канцлер, мы желаем наградить тебя за долгую беспорочную службу.

Внутри канцлера на миг вспыхнула надежда. Но когда он склонился к необъятной императорской особе, та лишь слегка коснулась губами его щек.

- Мы награждаем тебя этими двумя поцелуями, - важно произнес император. – Продолжай служить империи так же преданно, как и раньше.

У канцлера чуть заметно дрогнула нижняя губа. И если до этого он еще колебался, то теперь принял окончательное решение.

- Вы очень щедры, ваше величество, - сухо произнес канцлер.

Вернувшись в свои покои, он с минуту стоял неподвижно, хрустя костлявыми пальцами. А потом резко пнул стул – да с такой силой, что тот отлетел в окно. Посыпались осколки, у стула отвалилась ножка. Схватив ее, канцлер принялся дубасить все, что видел – и не успокоился, пока и ножка тоже не сломалась.

После этого он сел на софу, обхватил голову, немного подумал... и набрал номер на дальнозеркале.

- Я сегодня не вернусь в столицу, - сказал канцлер. – Возникли кое-какие срочные дела.

Император даже не заметил, что канцлер не отбыл, как было запланировано. Его гораздо сильнее занимал другой вопрос – что же такое делают с тем несчастным боровом, что он все еще не подан к столу? Маринуют, что ли?

Право же, ланч уже прошел. И обед тоже. И полдник. И вечерний чай. Неужто будет только на ужин?

Император почувствовал легкое разочарование. Как в раннем детстве, когда он спрашивал, когда наступит день рождения, а ему отвечали, что через луну. А он спрашивал, долго ли это – луна? И ему отвечали, что луна – это совсем недолго. Но маленький Чеболдай думал, что совсем недолго – это завтра или послезавтра. Но когда день рождения не наступал ни завтра, ни послезавтра, он чувствовал себя обманутым и расстраивался.

Возможно, он просто что-то не так понял. Возможно, ему послышалось.