Задача номер два – осмотреть всю резиденцию и понять, куда все делись.
К этому Чеболдай и приступил. День за днем он выполнял простейшие физические упражнения. По сути они сводились к минимальному самообслуживанию – он двигался, наклонялся, брал разные предметы.
Когда закончились напитки, что уже были налиты в бокалы, Чеболдай открыл новую бутылку вина. Совладать со штопором было непросто, но он справился и сразу же отметил эту очередную маленькую победу.
Испортившиеся продукты он выкинул попросту в окно, а один из углов столовой приспособил для отхожего места. Поставил там огромную супницу, в которой раньше была стерляжья уха.
Через три дня император уже вполне уверенно передвигался и совершал простые действия. Он все еще предпочитал ходить вдоль стен и часто отдыхал, но стул ему больше не требовался. Он заметно спал с лица, а кожа начала провисать. Это требовало страшных волевых усилий, но теперь Чеболдай только утолял голод. Прекращал есть, как только прекращалась резь в желудке.
Он и не мог иначе. Запасы еды у него ограничены. В летней резиденции точно есть поварня и кладовые, но неизвестно, много ли там пищи и не забрали ли ее перед отбытием.
И пока это остается неизвестным – следует строго экономить.
Над тем, что же все-таки здесь произошло, Чеболдай тоже думал не переставая. Времени у него было вдоволь.
Очевидно, что сюда приходили военные – кроме трупов слуг, бунтовщиков и гвардейцев он видел и солдат. Судя по форме – Четвертый легион. Значит, бунт был подавлен... но затем что-то произошло. Что-то, что заставило всех бросить своего императора, спешно покинуть резиденцию и не вернуться даже спустя семь или восемь дней... Чеболдай не был уверен, сколько всего пробыл без сознания.
Трупов канцлера или гоф-фурьера император не видел. Но это ничего не значит – он пока побывал всего в шести комнатах. Они могут быть как живы, так и лежать хоть в десятке шагов от него, за стеной.
Единственное дальнозеркало, что он видел, разбито. Возможно, удастся найти другое, но слишком рассчитывать на это не стоит. Большие дальнозеркала чрезвычайно дороги, и вряд ли даже в императорской резиденции их больше одного. А простые все обычно держат при себе... хотя трупы следует обыскать. Они уже сильно пахнут, но это ничего.
Столовую император покинул на четвертый день. Теперь он был уверен, что в случае чего ему хватит сил вернуться. К тому же он мучительно хотел помыться. Все тело нестерпимо чесалось, над головой роились мухи, а нижняя часть тела покрылась коркой. Все-таки он много дней валялся в собственных нечистотах и чувствовал из-за этого сильный стыд.