В последние дни он еще дважды приносил в жертву быков – и снова увидел многое. Но не судьбу мира. И не свою. Его пророчества увеличились только вширь, но не вверх. Не приобрели глобальности. Не дали ответов на основополагающие вопросы.

И сейчас он обдумывал следующий шаг. Еще одно жертвоприношение – но теперь такое, что запрещены в большинстве цивилизованных стран.

Разумного существа.

- Купите невольника, - сказал он, вытащив руку из очередного зарезанного быка. – А лучше невольников. Где угодно. Каких угодно.

- Секретарь... – с некоторым сомнением повторил диакон Морог.

- Это нужно для Нерожденного, - обратил к нему зрячий глаз Обрубок. – Это все, что он мне сейчас открыл.

Осознав смысл сказанного, диакон поклонился с благоговейным ужасом. Его будущее еще чуть-чуть сместилось по ветке, в конце которой он превратится в фанатика. Однако одновременно с этим он превратится в слугу абсолютной верности, так что Обрубок ему в этом потворствовал.

Первое человеческое жертвоприношение было неофициальным. Приближенные доставили Обрубку невольника – одурманенного, не сознающего себя. Он счастливо улыбался, когда секретарь архидиакона вспорол ему живот и погрузил руку в горячие внутренности.

Жизнь потекла сквозь Обрубка – и его озарило. Это не шло ни в какое сравнение даже с самым крупным животным. Он будто воспарил над всем Парифатом, увидел его сразу весь и со всех сторон. Понял, что прямо сейчас может узнать о чем угодно.

Больше всего Обрубка интересовало, сможет ли он исцелиться. Вернуть хотя бы глаз. Он пожелал увидеть путь к этому – и ему открылись разбегающиеся дорожки.

Отчаянно он перебирал их, просеивал ветвящееся будущее. Но не находил ничего, что прошло бы без серьезных потерь и испытаний. Даже так, даже теперь он не мог увидеть собственное будущее и должен был определять его косвенно, по чужим.

Но кое-что важное он все-таки увидел. Его судьба переплетена с судьбой культа. Триумф предвестников Двадцать Седьмого станет и его триумфом.

И в истории предвестников Двадцать Седьмого началась новая страница. Перед Обрубком открылись новые, немыслимые возможности. Теперь он мог делать предсказания глобальные, касающиеся целых стран, огромных групп индивидов... даже всего мира! И требовалось ради этого всего ничего – по одной человеческой жизни за пророчество. Или любого другого разумного существа.

Культ стремительно богател и развивался. В одном из жертвоприношений Обрубок увидел, что не стоит покамест идти к власти. Захватить пару-тройку стран несложно – кое-где Предвестники проникли уже и в правительство. Но став официальной конфессией, культ Двадцать Седьмого закоснеет и останется просто очередным направлением севигизма, как те же солнцепоклонничество или митрайяризм.