Итак, обе стороны пустились на поиски «Прекрасной дикарки», ее команды и пассажиров: «Оукли-стрит» – из Оксфорда, а ДСК – из разных точек, расположенных ниже по течению.

Погода, увы, отказывалась сотрудничать: потоп сметал все на своем пути, и в умах царило смятение. Вскоре лорд Наджент обнаружил, что начинает сомневаться в естественном происхождении стихийного бедствия. Ему и его спутникам-цыганам в душу закралось подозрение, что у наводнения есть иной источник, кроме погоды. Слишком уж удивительные иллюзии сопутствовали паводку, и слишком уж необычно вела себя вода. В какой-то момент вся земля пропала из виду, – впору было подумать, что их вынесло в открытый океан. В другой раз лорд Наджент готов был поклясться, что видит некую тварь, обликом подобную крокодилу и по меньшей мере с лодку длиной; она тайно следовала за ними, не поднимаясь на поверхность. А однажды ночью под водой внезапно вспыхнули таинственные огни, и до пассажиров донеслись звуки оркестра, наигрывающего музыку, какой ни один из них в жизни не слыхивал.

Вскоре лорд Наджент мельком услышал от цыган некую фразу, описывающую все эти явления, – но смысл ее остался ему непонятен. Они называли потоп вкупе со всеми его чудесами частью тайной страны. Он спросил, что они имеют в виду, но цыгане ничего не ответили.

Так или иначе, поиски шли своим чередом, но «Прекрасная дикарка» успешно от всех ускользала.

Наводнение тем временем продолжалось. Воды потопа катились величественно, словно исполинская река, вроде Амазонки или Нила (Малкольм читал о них в книге). Невообразимая масса воды беспрепятственно текла вперед – ни тебе коряг, ни камней, ни отмелей. Ни бури, ни даже легкого ветерка – ничто не нарушало зеркальной гладкости потока.

Солнце зашло и уступило место луне. Малкольм и Элис плыли молча; Лира крепко спала. Малкольм думал, что и Элис тоже уснула, пока с другого конца лодки внезапно не раздался вопрос:

– Ты там голодный?

– Нет.

– Вот и я тоже. Думала, мы о-го-го как проголодаемся. Давно ведь ничего не ели.

– Лира, между прочим, тоже.

– Эльфийское молоко, – напомнила она. – Интересно, что оно с ней сделает… Наверное, станет немного фэйри.

– Мы тоже ели их еду.

– Яйца. Да, было дело.

Они плыли вперед по пронизанной лунным светом воде, словно обоим снился один и тот же сон.

– Мал.

– Что?

– Откуда ты узнал, как ее обдурить? Я думала, ни за что не получится, но как только она смекнула, что перепутала имена…

– Я вспомнил Румпельштильцхена и подумал, что имена для фэйри – дело важное, так что попробовать стоит. Но если бы ты сама первой не назвала ей не настоящие имена, то действительно ничего бы не вышло.