«Кто, я не умею?! Да я…»

– Я на гуслях могу. У вас в дружине гусляра не слыхать, а я игрец.

Сказав, Светел задохнулся от собственной наглости. Игрецом прилюдно назвался! И язык не отсох!

Поторопился ковать железо, пока горячо.

– Гусельки есть у вас? А то за своими сбегаю.

Кругом шатра неожиданно сделалось безжизненно-тихо. Все кмети, не исключая воеводы, с чёрной ненавистью смотрели на чужака.

Сиротские гусли

Сиротские гусли

В самый первый миг Светел только понял: сболтнул не в час, да тем всё дело изгадил. Ещё знать бы, что за вы́словь сорвалась с языка? За какую болячку не знаючи ухватил?..

– Ступай поздорову, малец, отколе пришёл, – угрюмо процедил воин, такой же седоватый и кряжистый, как сам Сеггар.

– А по мне, Гуляй, пусть мальчонка попробует, – всё тем же бабьим голосом возразил маленький кметь.

– Хоть позабавимся, – подал голос ещё один. – Может, правда умеет.

– Вроде играл, когда снегом кидались…

«Снегом кидались?!» У Светела до сих пор саднили плечо и скула. В бою не сберёгся, дедушкину вагуду заслонял.

– Неча! – оборвал суровый Гуляй. – Вот моё слово!

Поглядывали на Неуступа. «Верно атя упреждал. Воинская братчина – не деревенское вече. Воевода всех выслушает, решит сам…»

И Сеггар решил:

– Неси гусельки, Ильгра.

Маленький витязь обрадованно метнулся в шатёр. Воевода покосился вслед, вздохнул, непонятно добавил:

– Побаловать, что ли, в сиротстве.