В тюрьме, как и в прошлый раз, было по-прежнему темно и сыро, а также, по всей видимости, пусто. Я остановилась у дальней камеры и заглянула внутрь. Ничего.

Опустила взгляд на обломки, усеявшие пол темницы, и обнаружила ту самую пирамидку из камней, которую видела в свой последний визит.

Вскоре к нам присоединились Кален и Халад.

– Что случилось? – спросил Искатель смерти.

– Кузнец здесь.

– Я никого не вижу.

– Знаю. – Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и сплела руну Сердца.

В камере находилось всего три человека. Но когда я сосредоточилась на количестве сердец, различимых лишь на уровне чувств, то ощутила четыре.

Халад впервые очутился в темнице; его лицо превратилось в белую простыню.

– Он здесь, – прохрипел он. – Учитель здесь.

«Чтобы прорваться сквозь пелену руны Иллюзии, важно верить: не все то, что вы видите перед собой, вы видите на самом деле…»

– Не все то, что я вижу перед собой, – повторила я, – я вижу на самом деле.

Рассеять миражи Усижа не так трудно, когда ты знаешь, что искать. Но передо мной лежали только груды камней у ног.

Однако в камере был кто-то еще – кто-то, в чье отсутствие мой мозг заставила поверить руна. Здесь был кто-то еще, потому что я слышала пульсацию его сердца, как своего собственного, – оно поднималось и опускалось. Здесь был кто-то еще. Здесь был кто-то еще!

Больше ни минуты не сомневаясь в своих ощущениях, я нарисовала руну Проникновения и собрала в этой маленькой камере все свои силы. Работа оказалась кропотливой и продвигалась медленнее, чем я себе представляла, словно ты пробираешься сквозь густой ирис. Я чувствовала сопротивление – оно было вызвано не чужими мыслями, а природой самого заклинания – и сквозь него пыталась разглядеть образ кузнеца.

Раздался звук разбитого стекла – по крайней мере, в моей голове.

И там, где раньше было пустое пространство, появился Кузнец душ. Он, свернувшись калачиком, лежал без сознания на соломенном тюфяке.