– Очень даже видна, – я изучила потрет деда. – Слепы тут все, что ли? Привидений не замечают, это ладно, но картины-то всем одинаково видны! Так, я собираюсь в город. Что привезти на обед, Винка? Есть у тебя заветное съедобное желание?

– Мороженое. Клубничное с шоколадом, и побольше, – Винка смутилась. – Невозможно, да? Везти далеко, жарко.

– Сливки, масло и все прочее куплю, сделаем прямо здесь. Хотя… ледника нет.

– Холод будет, – сразу пообещала Винка.

– Тогда жди.

Я прошла к зеркалу, которого вчера не было. Покрутилась, повздыхала. В роли пугала – цены мне нет, но как барышня я страшнее привидения. Мятая, нечёсаная, заспанная. Без шляпки, без перчаток. Рукав порван – видимо, ночью я ворочалась…

– Платье, – Винка повела рукой, и требуемое выпорхнуло из сундука, который по воле хозяйки широко зевнул и со стуком захлопнулся. – Простенькое, для ухода за садом. Ты не любишь сложности, верно?

Переоделась я быстро. Голубое платье в тончайшую полоску-невидимку не имело корсета и сложных нижних юбок. Я добавила к наряду сумочку с кошелем, добытую со дна своей большой сумки. Башмачки Винки не подошли мне, зато она высушила мои очень бережно. И носочки подобрала.

В наилучшем настроении, улыбаясь и напевая, я зашагала по заросшей алее, мимо одичавших розовых кустов, сторонясь зарослей породистой, жирной крапивы…

Косой удар меча-невидимки срезал у ближней липы треть кроны! Ветки захрустели, кора лопнула, листья разлетелись испуганной мошкарой… И это что! Винка у меня за спиной выла так, что уши закладывало! День нахмурился. Я ощутила гусиной кожей, дрожащими коленками и икающим горлом: должность управляющего заброшенным имением оплачивается не так уж щедро.

– Нет! Не отпущу! Нет! Мой сын! Нет! Не-пу-щу!

День потемнел злее прежнего, ветер крутил листья зеленым вьюном до неба, бросал в лицо зло, резко. Волны звука гнали холод пополам с туманом и страхом. Хотелось сесть, накрыть голову ладонями и подвывать в такт… А лучше лечь и зарыться. Но я стояла – памятником! Боялась? Да! Злилась? Самую малость. Куда сильнее досадовала: моя прическа, моя новая шляпка…

Полезная штука – женская досада. Спасает от наихудших глупостей.

– Как невежливо. Взять и раскричаться при гостье, – дождавшись затишья, шепотом укорила я. Громче говорить не имело смысла, вдобавок у меня дрожал голос. Чтобы обернуться, пришлось сделать над собой огромное усилие: Винка опять выла. – Совсем нехорошо. Обвинить меня во лжи.

– Нет! Нет! Нет!

При каждом выкрике с лип рушились водопады листьев. Небо меняло цвет, словно над нами зависла тень каменной тяжести – и опускалась ниже, ниже, ниже! Ветер прокатывался пульсирующими волнами от Винки во все стороны – и снова к ней. Трава возле привидения сделалась седой… неужели иней?