Его глаза. Огонь ли танцевал и переливался в них, или кружилось чистое золото? Я молча смотрел на него.

— Конечно, я не стал его пить.

— Только потому, что не смог дотянуться, — вставила Искра. На ее губах была слабая, усталая улыбка ребенка, у которого был длинный захватывающий день. — Он потащил меня туда, как собаку на поводке. Он знал дорогу, а я бежала за ним по темноте… Мы пришли на какое-то открытое место. Я плохо его разглядела, но это казалось бедной частью города, не такой большой, как улицы, по которым мы шли сначала. И там стоял такой запах… Мы прошли мимо огромной кучи навоза.

— Драконьего? — с ужасом спросил Пер, будто это была самая страшная часть их приключений.

— Полагаю, да, — ответила она, и впервые с ее возвращения они улыбнулись друг другу.

— Воняло страшно, — подтвердил Шут. — Но самое странное, что этот запах был мне очень знаком. Я почти вспомнил, кто из драконов оставил этот помет.

— Фу, — тихо произнес Лант, и я был с ним согласен.

— Я попытался снять крышку с колодца.

— Он долго дергал ее, потом начал пинать ее и ругаться, — поделилась Искра с Пером. Мальчик изо всех сил старался оставаться серьезным.

— Верно, — неохотно признал Шут. — Я тогда так близко чуял Скилл. Рядом стояло огромное ведро. Оно накренилось, а внутри переливался Скилл. Очень мало, крошечная капля, будто кто-то протирал ведро и не заметил ее. Но я ее унюхал.

— А я ее едва разглядела, — добавила Искра. Приподнявшись на локте, она стала вторым рассказчиком. — Светила луна, маленькая, но такая серебристая, будто впитала в себя каждую каплю звездного света. Это было прекрасно и страшно. Я хотела отойти в сторону, но он склонился к ведру и потянулся внутрь рукой.

— Я еле-еле смог коснуться его. — Шут поднял левую руку, в перчатке, и улыбнулся, будто сами боги облили его своими милостями. — Это самое сладкое страдание, какое ты мог бы себе представить. — Он повернулся ко мне лицом. — Фитц, это было похоже на то мгновение. Ты знаешь, о чем я. Одно цельное существо. Я стал музыкой этого мира, сильной и стремительной. Я перестал дышать, по лицу потекли слезы, и я не мог сдержать торжества.

— И тут пришла драконица! — продолжила Искра. — Красная, даже в ночной тьме у нее был цвет, да такой, что я сначала увидела ее, и только потом услышала. А затем она заревела, как все рога Баккипа, но в ее голосе была ярость. И побежала к нам. Бегущие драконы не красивы. Они жуткие, но не красивые. Она была похожа на разъяренную красную корову! Я закричала, схватила леди Янтарь и оттащила его от ведра. Я почти не видела, куда мы бежим, но мы смогли убежать. Хотя это его совсем не обрадовало.