— Он был красным, — внезапно сказала девушка. Ее голос задрожал. — Я оглянулась. Я не хотела входить в колонну, мне было страшно. Я оглянулась, надеясь как-нибудь остаться там. Но он был похож на существо из кошмара. Высокий, худой и такой же красный, как драконица. А его глаза! Когда я увидела, что он остановился и наложил еще одну стрелу, я не сдержалась… Наверное, я сама толкнула Янтарь в колонну.
— И вот мы здесь, — закончил Шут. Он оглядел нас, слепо улыбаясь.
— Действительно, и вот мы здесь, — подтвердил я.
Глава тридцать пятая Кельсингра
Глава тридцать пятая
Кельсингра
Широко распахнутые ворота из пожелтевших костей. Язык доски — это наш путь между зубами внутрь, в глотку. Здесь меня уничтожат. Это неизбежно на любом пути. Я должна пройти за эти челюсти. «Дневник снов», Би Видящая
Широко распахнутые ворота из пожелтевших костей. Язык доски — это наш путь между зубами внутрь, в глотку. Здесь меня уничтожат. Это неизбежно на любом пути. Я должна пройти за эти челюсти.
«Дневник снов»Той ночью мы спали в палатке Элдерлингов, набились в нее, как соленая рыба в бочку. Я спал у стены, Шут прижимался к моей спине. Даже рядом с тонкой тканью мне было теплее, чем в нашей маленькой палатке. Перед рассветом Пер вернулся с часов.
— Каша почти готова, — тихо сказал он, разбудив меня. — Я положил в нее немного меда.
Я сел, стараясь не разбудить остальных. Шуту и Искре нужно хорошенько выспаться. Внезапно мой Уит задрожал. Хищник, больше меня, вышел из-за палатки и смотрел на наш лагерь. В следующий момент хрипло закаркала Мотли. Послышался стук опрокинутого котелка.
Я тихо перегнулся через Шута и схватил Ланта за плечо.
— Тсс, — прошипел я, когда он проснулся. — Снаружи кто-то есть. Возьми меч и следуй за мной.
Но пока мы выбирались наружу, проснулись и остальные, сразу же ощутив нашу настороженность. Глаза Искры расширились, когда я переступил через нее, взял меч и, нагнувшись, покинул палатку. Лант встал за мной, босиком, как и я, с обнаженной сталью в руке. Разглядев незваного гостя, я потянулся и сжал запястье парня.
— Не смотри прямо на него, — предупредил я. Для оставшихся внутри я шепотом сказал: — Медведь. Выходите. Не одевайтесь, просто уходите из палатки. Чтобы не оказаться в ловушке. Не бегите, но будьте готовы разбежаться в разные стороны, если я закричу.
Медведь оказался большим, а серебристая шерсть на плечах и серая морда говорили, что он стар и мудр. Ни к одному медведю старость не приходит без мудрости, но ни одно дикое животное не останется здоровым в таком возрасте. Ширина его плеч показывала, каким мощным зверем он был когда-то, но теперь он совсем отощал. Он стоял на четвереньках, обнюхивая мешок Ланта, который с прошлой ночи так и остался лежать у костра. Его интересовала только еда.