– Помоги мне! Тянись!

Он устало послушался, пальцы соприкоснулись, руки крепко вцепились друг в друга. Я зарылась ногами в грязную землю и принялась тянуть его всем своим существом. Отвоевывала его у зыбучих песков дюйм за дюймом, наконец туловище легло на землю, и Кланфинтан сумел самостоятельно вытащить ноги.

Перекатился на бок, и мы долго лежали рядом. Не шевелились, только дышали.

– Спасибо тебе, Эпона, – сказала я вслух.

– Твоя богиня добра к тебе. – С облегчением слышу нормальный низкий голос.

Смела с его лица песок, поцеловала чистое местечко.

– Уже можешь идти?

Он кивнул и поднялся, болезненно, скованно. Повернулся, и я получила возможность осмотреть его сзади. Ужасные обширные раны слились в одну отвратительную заштопанную дыру, покрытую липкой темной слизью. Она начинается над ягодицами и тянется до бедра, источая жидкость, смешанную с песком и водой из ямы.

– Ох, боже! – не удержалась я от восклицания. – Превращайся обратно!..

– По-моему… – медленный ответ больно слушать, – лучше оставаться человеком, пока не переправимся через реку. Знаешь, ищут не людей, не мужчину и женщину, а избранницу Эпоны и ее мужа-кентавра.

– Но раны… – Даже смотреть страшно.

– Еще смажь, и будет терпимо.

Не хочется прикасаться к жутким дырам. Боюсь еще больше ему навредить.

Он полез в мешок, вытащил полупустую бутылку, заметил мои колебания и сказал:

– Я сам.

Я уже зачерпнула мазь пальцами.

– Нет. – Стиснула зубы, заставила себя наложить бальзам. Он не двигался, не говорил и даже не дышал, пока я не закончила. – Лучше? – спросила я, водя пальцами по царапинам на плечах, избавляясь от прилипшего масла.

– Да. – Он изо всех сил старается выглядеть браво, но кожа приняла тошнотворный синеватый оттенок. – Я вон там видел деревья. Уже недалеко.

Мы отправились, старательно обходя пески. Я украдкой оглядывала его голое тело.

– Хочешь, одолжу свои трусики или еще что-нибудь?