Он расхохотался, сморщился от боли в ранах, но глаза сверкнули, обратившись ко мне.

– Нет, пожалуй. Если фоморианцы нас схватят, представь, какие будут рассказывать сказки!

– Уже вижу заголовки: «Наконец пойман переодетый в женское белье Верховный шаман кентавров!»

– Заголовки?..

– Сплетни, которые читает каждый.

– Правда, будет неудобно.

– Еще бы.

– Может, как-нибудь позже обсудим, что делать с твоими трусиками?

Дразнящая сексуальная нотка в тоне согрела меня.

– Побереги силы, большой мальчик. Кем ты себя вообразил, Джоном Уэйном?

Знаю, какой последует вопрос.

– Кто такой Джон Уэйн?

Лекцию на эту тему я могу читать часами. Прокашлялась, взяла учительский тон.

– Джон Уэйн, настоящее имя Мэрион Майкл Моррисон, родился в Уинтерсете, штат Айова. В моем старом мире его называли «великой американской иконой». Лично я считаю его героем и патриотом.

Он с любопытством взглянул на меня, другого поощрения мне и не требовалось.

– Позволь тебе о нем рассказать…

Я пересказала сценарий «Ковбоев» до середины и поперхнулась, когда Кланфинтан взмахнул рукой, остановив меня:

– Ш-ш-ш… Трава кончается.

Я посмотрела, куда он указывал. В самом деле, поле острой травы обрывается в нескольких футах столь же внезапно, как и началось.

Я вгляделась в гаснущем свете. За травой стоят деревья. Не прелестная роща с ковром из палых листьев, через которую мы шли на той стороне реки, а мощные дикие деревья, непроходимые джунгли из кипарисов, ив, каркасов, увитых гигантскими «слоновьими ушами» с красными кончиками и каким-то мутантом-гибискусом.