С каждым шагом силуэт Гильдии становился все более четким, и скоро Птица уже могла различить окошки в башнях и хозяйственных постройках, лестницы и мосты, крохотные фигурки Птиц на стене. Чуть поодаль, еще севернее замка, у самого подножия гор ютился Птичий Городок, и Меред видела серебристый дымок, тянущийся над крышами. Ветер доносил до нее едва различимые звуки, такие непривычные после тиши гор, и она наслаждалась ощущением близости дома. Как ни крути, а здесь действительно был ее Дом.
На заснеженном поле перед воротами Келерийской Гильдии маячило с десяток фигурок. Они постоянно двигались, менялись, и вскоре Меред поняла: молодые девчонки играют на свежем воздухе. Чуть поодаль виднелась еще одна фигурка — видимо, какая-то из Наставниц наблюдала за птенцами. Уже слышался смех, перезвон детских голосов, и Меред невольно улыбнулась: когда-то и она точно так же играла в салочки — Атеа со временем нашла к ней подход и постоянно вытягивала угрюмую подругу веселиться. Не то чтобы Меред очень того хотела, но и она помнила это сладкое ощущение звенящего воздуха вокруг, прикосновения мороза к горячим щекам и блестящие озорные глаза девчонок, их заливистый хохот, их визги, когда кто-то кого-то ловил и валил в снег… Это было действительно славно.
Голоса становились все громче, а потом вдруг разом затихли, когда кто-то из девочек заметил их. Они замерли, всматриваясь вдаль, бросив свои веселые игры, а Наставница подошла ближе, становясь рядом с ними. Меред не могла рассмотреть с такого расстояния, кто это, но огненно-рыжее пятно колышущихся на ветру волос могло принадлежать только одной из Крылатых — Сольвэ. Она тоже была родом из Паррена, как и Меред, а потому всю жизнь девушка питала к Наставнице особую нежность. Правда, нрав у Сольвэ был крутой, словно пики Наамаха, а подзатыльники она раздавала направо и налево, не скупясь, но зато науку давала на века.
Над долиной разнесся колокольный звон, гулкий и глубокий — это стражницы Гильдии оповещали о прибытии своих сестер, и Меред зашагала быстрее, стремясь как можно скорее очутиться за воротами. Атеа тоже чуть ли не подпрыгивала, шагая рядом, и Птица различила блеск ее медовых глаз. Пусть Лебедь всю жизнь не питала к Келерии особых чувств, а возвращаться сюда ей тоже было радостно — в этом Меред не сомневалась.
Вдруг девочки — Меред уже практически могла различить их лица — засуетились, а Сольвэ что-то выкрикнула, срываясь с места и стремительно приближаясь к отряду Птиц. Ворота со скрипом отворились, и птенцы один за другим юркнули под огромную арку — лишь одна замешкалась, обернувшись к ним. Меред нахмурилась — а в следующий миг еще один удар колокола расколол тишину надвое, заставив девушку похолодеть.